Автор: Вилков Илья Александрович.
Предисловие.
Эту книгу я посвящаю своему черному коту Румпельштильцхену, своим менее мохнатым друзьям и, конечно, моей любимой супруге Анастасии и любимому сыну Даниилу. Эти правдивейшие выдуманные строки писались во время пандемии ковид-19 и спасали меня от отчаянья, запертого в четырех стенах человека. Надеюсь, этот текст вызовет у вас улыбку и подарит хорошее настроение, а теперь за мной наш ждет путешествие в город Олдбул!
ИГРА (В) ДУРАКА.
Пролог.
Под вспышки фотоаппаратов два конца перерезанной мэром шелковой красной ленты упали на еще не слишком раскалившийся в этот утренний час асфальт. Сегодня в городе Олдбул большое событие, на улице «Благополучия» открылась новая окружная больница с самым современным оборудованием и коллектив врачей, получив в свое распоряжение этот венец медицинской архитектуры хлопали до синяков на ладонях, улыбающемуся мэру и почетному гостю, а точнее спонсору строительства. Мэр и его компаньон, широко улыбаясь давали интервью местным журналистам справедливо гордясь очередным добрым делом, совершенным на благо родного и так любимого ими города. В это время всего в какой-то сотне метров за этим действом вел наблюдение уставший коллектив художников и маляров, разрисовывавших стены высокого забора подобающими рисунками, на них изображены одухотворенные лица врачей за работой, улыбающиеся пациенты при взгляде на которых, становилось совершенно понятно – здесь их вылечат от чего угодно. Работу они закончили точно по графику – этой ночью, и теперь оставаясь в тени разукрашенного ими забора наблюдали со стороны за славой, которая совершенно заслуженно свалилась на мэра и его компаньона, потому как они целых два раза приезжали за время строительства на объект с предварительной инспекцией.
Отдельного внимания заслуживает и сам забор основательный, как и все в Олдбуле, высотой в целых четыре метра кусок яркого, теперь, бетона должен был частично скрыть непрезентабельный вид на стихийный рынок, расположенный буквально в квартале сразу за парком «Городское великолепие».
***
На рынке было, как и всегда, людно и шумно, за тем лишь исключением, что среди не слишком то презентабельной местной публики, было слишком много полицейских фуражек, четко охранявших периметр района, кого они охраняли было непонятно, скорее всего охраняли они чувствительные глаза мэра, которые очень не любили вид обитателей этого района города. Привычно выискивая взглядом в толпе мелкий криминальный элемент, сквозь рыночную толчею двигались двое полицейских высокий здоровяк и небольшого роста чернокожий крепыш ни на минуту не закрывавший свой рот, который что-то увлеченно рассказывал напарнику, активно помогая себе руками, его напарник реагировал на рассказ угрюмым молчанием. Полицейские миновали вход в небольшую итальянскую забегаловку и двинулись привычным маршрутом дальше. В этот момент двери забегаловки открылись и ее покинули тоже двое человек, эта парочка была весьма колоритна: оба обладали смуглой кожей и иссиня черными волосами, один высокий в безупречно белых штанах и белой же футболке, постоянно кривил тонкие губы под тонкими же черными усами, в брезгливой гримасе, протирая руки влажной спиртовой салфеткой, не забывая внимательно смотреть под ноги, боясь ступить во что-то, что может испортить светлые остроносые туфли из телячьей кожи, на вид ему было около сорока лет. Второй был старше, но ненамного, во всяком случае белые пятна появились у него только на небритых щеках, не затрагивая прилизанную черную макушку, на которой сейчас находилось, никак не меньше килограмма геля для волос, мешковатый костюм, недешевый, но видавший виды, гордо носящий тут и там красноватые пятна от соуса для спагетти и кожаный ежедневник в руках довершали образ полноватого спутника длинного. Эти двое яростно, о чем-то спорили, мешая английскую и итальянскую речь, обычная в общем-то картина, для итало-американцев в третьем поколении. Из обрывков речи можно было сделать вывод, что они разговаривают об уборке мусора, и что длинному не очень-то нравится, что за толстым иногда приходится совершать дополнительную уборку и что в последнее время этим приходится заниматься все чаще. Толстый на это лишь отмахивался, аргументируя свою позицию тем, что мусор бесконечен.
