Машина Скорой неслась по городу, оглашая звуками сирены
окрестности и заставляя прохожих невольно оборачиваться ей
вслед.
Эти звуки рождали в умах людей тревогу. Наверное, каждый
представлял себе картинку, подсказанную воображением! Не дай бог
кому-то оказаться в этой машине, олицетворяющей беду…
Марине сейчас было очень страшно. Роды должны были начаться
только через два месяца. Не сейчас! Но в ее душе жила надежда, что
все будет хорошо. Она повторяла про себя молитву, крепко держа руку
мужа.
Сережа смотрел на нее глазами полными боли и отчаяния.
-Все будет хорошо, Маришенька, -тихо говорил он, -все
будет хорошо!
Когда машина подъехала к больнице, входная железная дверь
открылась и двое дюжих парней-санитаров, подхватив носилки,
уволокли Марину Тягунову в недра серого многоэтажного здания.
Сергею не позволили быть с женой. Он, конечно, пытался
прорваться в операционную, но строгая пожилая медсестра резко
осадила его пыл, указав на стулья в конце коридора.
-Вы, папаша, не суетитесь! Нечего тут панику разводить. Сидите
смирно и ожидайте, когда жена разродится. Вот взяли моду порядок
нарушать.
Сергей Тягунов послушно отправился к стульям, где минуту назад
бросил куртку и шапку, надеясь, что его все-таки пустят к жене.
Медсестра, удостоверившись, что нарушитель порядка утихомирился
и больше не представляет опасности, удалилась.
Час ожидания показался ему целой вечностью. Стены, окрашенные
краской отвратительного желтого оттенка, внушали чувство омерзения.
Ему почему-то казалось, что эта ядовитая краска не должна иметь
здесь места. Можно было сделать ее более мягкой, солнечной, но
извращенный вкус завхоза заставил его остановиться при покупке
именно на этом паршивом цвете! А мастерам не оставалось ничего,
кроме как намазать этим недоразумением стены.
Тягунов поймал себя на мысли, что слишком долго думает о
какой-то там стене. Слишком долго…
Причиной был страх. Неописуемый, заставляющий душу трепетать и
уходить мыслями в сторону от опасного, уже существующего события.
Стена помогала протянуть время. Сейчас, когда все решалось, она как
нельзя кстати, уводила его мысли от бездны отчаяния.
Его Маринке было уже 42. И эта долгожданная беременность, должна
была помочь им наконец стать родителями. Впервые за долгие двадцать
лет ей удалось удержать в своем чреве маленького человечка.
Зачем только она затеяла эту никому не нужную уборку? Его не
было дома, иначе он ни за что не разрешил ей забраться на лестницу
чтобы повесить на окна новые шторы. Но он вернулся домой слишком
поздно. Когда она уже лежала на диване и плакала…
Скорая приехала на удивление быстро. Им повезло.
Сергей вновь посмотрел на стеклянные двери, ведущие в
операционную и именно в этот миг они распахнулись, выпуская в
коридор врача.
Через пару секунд Тягунов был возле него, с надеждой вглядываясь
в лицо доктора.
-К сожалению, ничего утешительного я вам сказать не могу, -врач
уводил взгляд вниз, словно вдруг найдя изъян в собственных бахилах,
- ребенка нам спасти не удалось. А с женой вашей все в
порядке. Правда она потеряла много крови.
Сергей почувствовал, как пол уходит из-под ног и еле удержав
равновесие, нашел в себе силы спросить:
-Как же так, доктор? Нашего малыша больше нет? Неужели ничего
нельзя было сделать? Совсем ничего?
Врач устало стянул с головы белую шапочку.
-Мы сделали все что могли. Радуйтесь, что не потеряли жену. Но
вы должны знать. У нее больше никогда не будет детей. Но это не
приговор. В конце концов, детские дома полны ребятишек.
Спустя неделю, Марина была дома. Она уже не плакала и почти
ничего не говорила. Она могла часами сидеть без движения,
уставившись в телевизор, делая вид что следит за происходящими на
экране событиями.
