Эта книга содержит. Неплохое начало для предисловия, не так ли? Да что там предисловие! Так можно начать решительно всё, что угодно! На самом деле, она не столько содержит, сколько включает. Собирает. Разрозненные мысли, фразы, комментарии, воспоминания. Побасенки. Она как-бы ни о чём и обо всём сразу. Сначала я задумал написать лучшую книгу на свете, но вдруг вспомнил, что лучшая книга на свете уже есть. Как и вторая, и третья, и ещё, наверное, много тысяч лучших книг, написанных до того, и с этим ничего уже нельзя поделать. Да и зачем писать лучшую книгу? Что с ней потом делать? В музее хранить? Представьте себе автора, да хоть Гомера (который, кстати, не только ни одной книги не видел в своей жизни, он даже не написал, не подписал и не продал ни одной рукописи). Вот представьте, сочинил он лучшую поэму, Илиаду. И что? Одиссею уже сочинять не нужно? Это – с одной стороны. А с другой стороны, представьте, тот же Гомер сочиняет-сочиняет, записывает в лучшую книгу, а её никто не покупает! Во всяком случае, при жизни. Разве это не обидно! Так что наша книга ни на какое место не претендует. Она как билет без места на концерт, где сначала звучит «хардкор», а за ним «медляк», а потом «кавер» известной песни, и опять, и снова. Что ещё нужно сказать: за каждой нечётной страницей в этой книге следует страница чётная, как за каждой тучей на небе обязательно скрывается солнце! А ещё здесь спряталась змея. Она иногда появляется между строк и греется на солнце, а иногда она говорит, верней, шипит от автора и путает текст1. И, как водится, в конце найдётся мораль.
Эта страница оставлена незаполненной намеренно, с умыслом и значением: чтобы отделить наши хорошие зерна от их поганых плевел!
Директору Государственной службы времени ГМЦ ГСВЧ2
Прошу разрешить провести остаток полагающихся мне в соответствии с Конституцией дней между январём 1970 и декабрём 1985г. В указанный период обязуюсь соблюдать и гордо нести, в том числе, не очернять, не злопыхать и не разоблачать некоторые всё ещё имеющиеся отдельные недостатки. Особенно обещаю не рассказывать анекдоты про гг. Чапаева, Брежнева, Чукчу и Вовочку, которые я всё равно уже дословно не помню, а также не делать намеки на Союз-Аполлон, олимпийского медведя с кольцами, международную ситуацию, престарелое правительство или несбыточные прогнозы на светлое будущее. Разрешаю поселить меня в отдельной квартире на пространстве между Бобруйском и Васильковым с сохранением пенсии в пересчёте по курсу. Только не забудьте про всю ту инфляцию, шо имела место с того периода по текущий. В крайнем случае можете меня поселить обратно в той кооперативной квартире, шо вы сами знаете, хотя я таки рассчитываю на ведомственную, на которую до сих пор стою в очереди. Захотите проверить – обращайтесь в бухгалтерию клуба «Пищевик», где я числился осветителем до 1986г, а потом перевелся в массовики в связи с эпическим падением с лестницы по вине их техники безопасности. Акт прилагается.
Прошу сохранить за мной стаж у профсоюзной организации и трудовой книжке для получения периодических льготных путевок в санаторий, как это было раньше (хотя танцы и музыка уже не имеют значения). Торжественно клянусь, шо не буду вести никаких разговоров в очередях категорически, даже если эти прибацаные сограждане будут топтаться по моим мозолям как слоны. Они ж не будут знать ещё шо их ожидает в этом самом «светлом будущем», а я таки благоразумно не буду им рассказывать – всё равно не поверят, так зачем мне потом объяснять врачу шо я имел в виду! Тем более, шо у него, как у всех, такие надежды, такие надежды! Если нужно будет обязательно участвовать в художественной самодеятельности, то я неплохо умею пародировать неодушевлённые предметы. Отдельно подчеркиваю, что я уже давно не имею призывного возраста, зато имею врождённое плоскостопие и близорукость, то есть, если по какой-то причине нужно будет что-нибудь оборонять или кого-нибудь защищать, то на всякий случай предупреждаю, что по своим и чужим я стреляю одинаково метко.
