Вероника, 32. Накаркал
– У меня для тебя новость.
– Какая?
– Приеду – расскажу, – ее голос в телефонной трубке снова удивил своим диссонансом.
Голос совершенно не соответствовал её внешности. По телефону со мной разговаривала, если не пожилая, то весьма зрелая дама, с уверенными интонациями, дородным телом, отвислыми сиськами под грязным кожаным передником, какой обычно напяливают на себя на базаре торговки квашеной капустой.
А ко мне приехало совершенно юное хрупкое создание – на свои 32 Вероника никак не тянула.
– Ну что там у тебя приключилось? Что за новости?
– Давай сначала секс, – как-то по-деловому предложила она и, лишь пригубив из зеленого бокала "домашнего" красного вина, быстро разделась и юркнула в постель.
Тело у нее, конечно, было изумительное, аккуратное и пропорциональное, кожа мягкая, белая, без загара, как мне нравится. Когда я ей об этом сказал еще во время нашей первой встречи, она отнеслась к этому серьёзно – "ну вот, а я в солярий собралась".
Обычно мне нужно какое-то время, чтобы освоиться с новой женщиной, иногда требуется даже несколько встреч. А тут всё сразу пошло, как по маслу. Правда, и Вероника действовала жадно и умело. И при этом не торопясь, с чувством и со вкусом. Как она сама призналась, "у меня давно не было мужчины".
Я это сразу почувствовал, как только вошел в нее: там было очень влажно, но туго, как у не рожавшей женщины. На мое недоумение, она сказала, что рожала с помощью "кесаря".
Вероника быстро кончила… Потом еще… Глаза у нее были закрыты, по миловидному лицу блуждала счастливая улыбка, влажные алые губы шептали что-то невразумительное…
– Обними меня, – попросил я, чтобы почувствовать её ещё ближе.
– Боюсь… тогда я расцарапаю… тебе спину, – сказала она, задыхаясь.
– Ну и пусть.
Она обняла меня, крепко прижимаясь всем своим стонущим, изголодавшимся по мужской ласке белым телом, и попросила:
– Только не кончай в меня, можно на животик.
А я и не собирался, я полностью контролировал процесс. Из неё не хотелось выходить. Но я всё же вышел и попросил Веронику встать на коленки.
Вид сзади был восхитительный: гладкая и гибкая, как у кобры, спинка у основания плавно изгибалась в два аппетитных полушария. Чуть ниже розовела сочащаяся расщелинка, куда я с таким вожделением направил свой возбужденный ствол, скользя им по её влажным стенкам медленно и с натягом, чтобы почувствовать пульсацию сжимающего обруча. Одной рукой я ласкал свисающие гроздья спелых грудей с торчащими сосочками, а другой ладонью проводил по бархатистой поверхности стройных бёдер. Потом я перенес свои руки на талию и стал с силою насаживать Веронику на свое мокрое копьё. Вероника тоже завелась:
– Возьми меня за волосы! И – на себя!
Я собрал ее длинные светлые волосы в правый кулак и стал их подтягивать в такт своим возвратно-поступательным движениям.
– О-о… да… вот так… Хорошо! Еще!!!
В самый последний момент я успел из нее выскочить. Вероника резко повернулись и, низко нагнувшись, быстро заглотнула мое вздрагивающее орудие.
– Говорят, ваши белки очень полезны для женщин, – произнесла она, похотливо облизываясь.
– А ты успела в последний раз кончить? – у меня возникли сомнения, я не люблю, когда женщина остается неудовлетворенной.
– Да, как раз в тот момент, когда ты его вытащил.
… Но сегодня всё было по-деловому, и быстро закончилось. И всё же я заметил, счастливая улыбка снова блуждала на ее отрешенном лице.
Вероника, не одеваясь, уселась за журнальный столик и отхлебнула из недопитого бокала вино. Она даже перестала замечать своих чуть отвислых грудей и складок на животике – результата операции на "кесарево". Хотя изъяны едва были заметны из-за того, что груди у нее небольшие, а живот плоский. Но Вероника все равно стеснялась. Ее фигура, как мне открылось потом, когда пелена спала с глаз, была не совсем идеальна. Впрочем, это лишь такой сибарит, как я, мог обратить на это внимание. Однако сейчас ей было не до "мелочей", девушке не терпелось поделиться новостями.
