НАДЕЖДЫ НА ВОЗМОЖНОСТЬ быстрой интеграции России в международное сообщество, существовавшие после крушения коммунизма, быстро исчезли. Уже в более недавнее время, после террористических актов 11 сентября 2001 г., снова возникли ожидания, что стратегическое решение Путина поддержать Соединенные Штаты в их борьбе с терроризмом приведет российское руководство к стратегии интеграции с Западом.
Прошло пять лет, и эти надежды тоже пришлось отбросить. Российские политики и общество в целом весьма далеки от принятия либерально-демократических правил игры, а без этого ни конструктивное стратегическое партнерство, ни полноценная интеграция России в западное сообщество невозможны. Сегодня в общественном мнении Запада гораздо меньше неопределенности в отношении России и гораздо больше пессимизма по поводу ее внутриполитического развития и его влияния на внешнюю политику и политику в области безопасности. Теперь Россию обычно относят не к таким странам, как Польша или даже Украина, а скорее к таким, как Китай.
И хотя интеграция России пока окончательно не вычеркнута из западной повестки дня, она, безусловно, не является приоритетом.
Российское руководство, в свою очередь, вновь обрело уверенность и демонстрирует напор. Оно завершило формирование политического режима по типу царского, обеспечило тем, кто управляет государством, также и контроль над национальной экономикой и ввело ограничения на деятельность только нарождающихся институтов гражданского общества. Оно не преминуло заявить своей целью восстановление России как современной великой державы, используя энергетические ресурсы в качестве символа мирового престижа и политического инструмента. В понимании Кремля Россия должна быть полностью независимой от Америки и Европы в зоне ее влияния на постсоветском пространстве. Внешняя политика Москвы, официально будучи многовекторной, в действительности в возрастающей степени ориентируется на набирающие силу азиатские державы, особенно на Китай. Таким образом, в поиске своей новой идентичности Россия все больше удаляется от Запада.
Казалось бы, таким образом, интеграция (с Западом) и идентичность (России) – слова, вынесенные в название книги Дмитрия Тренина, – это движение по двум дорогам, ведущим в разные стороны. Россия стремится к самоидентификации, связанной именно с тем, что отличает ее от Запада. В мировых СМИ нет недостатка в комментариях и аналитических публикациях, предсказывающих новую «холодную войну» между Россией и Западом, возрастающую изоляцию России или даже возможное согласие Москвы на «руководящую роль» Пекина в новом противостоянии между Востоком и Западом. Дмитрий Тренин, выдающийся специалист в области безопасности, ведущий научный сотрудник Фонда Карнеги за Международный Мир и директор по исследовательским программам Московского Центра Карнеги, представляет нам другую перспективу.
В то время как почти все сторонники интеграции России с Западом и большинство тех, кто критикует ее поведение, концентрируются на политике Кремля, он обращает внимание на другое. По существу он объясняет свою позицию двумя факторами: открытостью России для внешнего мира и развитием российского капитализма. Тренин особо подчеркивает, что Россия, по размерам равная целому континенту, отказывается от самоизоляции и что капитализм по мере своего развития коренным образом, хотя и медленно, преобразует российское общество. Он полагает, что со временем развитие капитализма обусловит потребность в соблюдении законов, а порожденный им средний класс создаст основы демократического государственного устройства. Вместо просвещенного либерального руководства Тренин возлагает надежды на внеличностные экономические факторы (прежде всего – на права собственности) как движущую силу истории.
