Интеллект и технологии. Монография

[битая ссылка] [email protected]

Эпоха высоких технологий, существенно расширяя возможности интеллектуальной деятельности человека, вместе с тем несет новые вызовы человеческому интеллекту, побуждает заново переосмысливать не только вопросы о сущности интеллекта и ее многочисленных проявлениях, но и сам статус человека как homo sapiens, то есть человека разумного.

Особенность современного этапа философского осмысления интеллекта определяется целым рядом факторов. Современная эпистемология (учение о знании и познании) не должна игнорировать многочисленные экспериментальные данные о разнообразных видах и проявлениях интеллектуальной деятельности, накопленные в психологии, психофизиологии, когнитивной науке, нейронауках, искусственном интеллекте и других дисциплинах. Однако систематизация и обобщение этих данных с целью включения в корпус современных эпистемологических знаний – дело отнюдь не простое. Философия не в состоянии позаимствовать общую теорию интеллекта из психологии хотя бы потому, что в психологии общая теория интеллекта отсутствует. Очевидно, что онтология интеллекта не может ограничиться характерным для психологии рассмотрением интеллекта как процесса или вычислительным подходом к интеллекту, реализуемым в когнитивной науке. При этом следует учитывать, что современная эпистемология как таковая представляет собой весьма сложную систему, включающую многообразие направлений, основанных на разных предпосылках и существенно отличающихся друг о друга в методологическом плане (не случайно говорят о диверсификации эпистемологии).

В философии стремление к технологизации интеллектуальной деятельности или процессов изучения такой деятельности отнюдь не выступает на первый план. Тем не менее оно существовало с древних времен. Так, созданный Аристотелем логический инструментарий предназначался для технологий ведения спора, проверки правильности рассуждений и, в конечном счете, дедуктивной организации всего научного знания. В эпоху средневековья Р. Луллий выдвигает идею использования материальных артефактов для осуществления интеллектуальных операций. Логическая машина Луллия предназначалась для того, чтобы преодолеть ограниченность человеческой интуиции, образуя всевозможные комбинации понятий, ко многим из которых «невооруженный» человеческий разум прийти не мог.

Ф. Бэкон, отрицательно относившийся к «великому искусству» Луллия, стремился технологизировать процесс научных открытий и изобретений, разрабатывая системы правил, позволяющих находить истину, и вдохновлялся при этом успехами постоянно совершенствующихся «механических искусств».

В середине XX века развитие электронно-вычислительной техники сделало возможным формирование такого научного направления, как искусственный интеллект. Написанные А. Ньюэллом, Г. Саймоном и Дж. Шоу компьютерные программы, выполняющие доказательства теорем из «Principia Mathematica», а затем созданный этими же учеными «Универсальный решатель задач», не связанный с какой-либо конкретной областью, дали, помимо прочего, повод говорить об «интеллектуальной машине» и «машинном интеллекте».

В 60–70-х годах такие вопросы, как «Может ли машина мыслить?» и «Возможен ли настоящий искусственный интеллект?» были предметом жарких споров в научной среде. В таких спорах участвовали ученые из разных областей знания; среди участников были и те, кто объявлял подобные вопросы бессмысленными, а интеллектуальность компьютерных систем – не имеющей ничего общего с человеческой интеллектуальностью. Так или иначе, «компьютерная метафора» существенным образом повлияла на исследования мышления, а образ интеллектуальной машины побудил ученых по-новому взглянуть на природу и перспективы интеллекта человека.