Анджела Дэвис была молодой блондинкой с тривиальными вкусами. Работа, дискотека, мальчики, кафешка, в которой она, собственно, и работала. Этим вечером она наносила макияж на свое миловидное лицо, готовясь провести приятный субботний вечер в местном ночном клубе небольшого американского городка. Она не любила их захолустье, в котором, по ее мнению, было не место молодой и яркой, собственно, ей. Она больше грезила о больших городах – Нью-Йорк, Лос-Анджелес, Майами… впрочем, нет. Майами ей не подходил из-за повышенной влажности, которая заставила бы пушиться ее прекрасные светлые волосы, превращая их в паклю. Блондинкой она была, конечно же, крашенной. Ибо, как вы понимаете, у натуральных блондинок волосы редко превращаются в паклю от влажности. Губы ее были так же ненатуральны, как и волосы. Были бы у нее деньги, она проделала бы ту же махинацию со своей грудью, хотя ее собственная была вполне не плоха. Но она была лишь официанткой в простом придорожном кафе, парень ее был обычным механиком на местной станции обслуживания автомобилей и им пришлось бы копить деньги целую вечность, чтобы спустить их на два силиконовых шарика, которые даже никто не увидит за слоем кожи и мяса. Анджела подвела глаза, нашпиговала тушью ресницы, замазала помадой потресканные губы, которые она имела привычку кусать от нервов, когда клиент на работе попадался особенно грубый, и вышла из дома.
– Приходи до полуночи! – крикнула ей мать, с которой она жила вместе в частном доме.
– Хорошо, мам!
Она была хорошей девочкой, получала отличные отметки и неплохо окончила школу. В колледж поступить она не смогла, семья ее была небогатой. Поэтому Анджела осталась проводить свою жить в этом захолустном городке, на работе, в которой никак бы не пригодились ее хорошие оценки.
Клуб был мелким и единственным в городе. Она скучно провела свое время, свела дружбу с парой местных ребят, выпила пару коктейлей и пошла в сторону дома. Был поздний прохладный весенний вечер. Ветер обдувал ее кожу, поднимая юбку и заставляя сильнее кутаться в накидку, которую она взяла с собой, чтобы прикрыть майку с открытым животом. Анджела посмотрела на часы – было уже полпервого ночи. Кажется, мама будет недовольна, но какое ей дело? «Я уже взрослый человек, пусть лучше следит за своим давлением и регулярным стулом» – думала она. Дорога к дому пролегала через безлюдные пустоши кукурузных полей, но идти было не далеко, да и фонари ярко освещали маршрут. Сзади послышался шум мотора, и Анджела сошла на обочину дороги. Шум становился все ближе, пока не поравнялся с ней. Машина остановилась, боковое стекло опустилось и из окна выглянул приятного вида милый дядечка, лет сорока с лишним, в очках, с лысиной и очень приятной дружелюбной улыбкой.
– Вас подвезти, мисс? – спросил он, улыбаясь, в его голосе чувствовалась забота.
– Спасибо, не нужно. Я живу тут, рядом. В двух шагах – ответила Анджела, соблюдая осторожность.
– Негоже одной юной леди идти по дороге в такой поздний час. Знаете, у меня самого есть дочь. И я бы не хотел, чтобы она оказалась ночью одна на безлюдной дороге.
– Все в порядке. Спасибо, сэр. Я уже почти дошла.
– Как знаете, мисс. Приятной вам ночи! – дядечка надавил на газ и поехал дальше.
«Вроде милый, как мой дядя Джек» – подумала Анджела – «Зря я, наверное, так».
Она прошла еще какую-то часть маршрута и фонари озарили на дороге все ту же машину, стоявшую на обочине. Анджела подошла к ней, испуганно оглядела и, удостоверившись, что машина пуста, пожала плечами и продолжила путь. «Наверное, вышел отлить» – решила она. Голову расколола резкая боль от удара чем-то тяжелым. Анджела обнаружила себя на асфальте, за руки кто-то тащил ее в заросли кукурузы. Голова кружилась, она попыталась встать, но что-то тяжелое опять ударило ее по голове. Она увидела над собой приятного дядечку, рвущего на ней майку. Он больше не выглядел таким милым. Глаза его горели чем-то нечеловеческим, будто бы вырвавшемся из самого ада. В руках был нож, который он подносил к ее груди, обжигая ее чем-то горячим, как будто прижигал ее раны. Она посмотрела вниз, на обнаженную грудь, но не увидела ее. Место груди горело огнем, но ее больше не было. На ее месте была кровавая каша, а водитель машины держал в руке что-то похожее на то, что когда-то было ею. Анджела узнала свой сосок в кровавом куске мяса, который дядечка держал в руке. В глазах стало темнеть.
