I
Здарово, геймеры… Нет-нет, это же текст, не ролик пишу. Ха, настолько привык так начинать, что и текст представить не могу без этого «здарова». Но эт у нас не ролик. Это исповедь! «В чем-чем, спросите, исповедоваться будешь? Мы на твоих роликах и стримах столько всего насмотрелись и наслушались, что исповеди этой и конца не будет. Так что мы и читать это не будем». Это все ваши слова – читающих, то есть. Но в том-то и суть – что мне и дела нет до того, кто это будет читать. Исповедь сами знаете перед кем бывает.
Значит, исповедь. Без пошлости буду. Давайте будто в XIX веке для печати в каком-нибудь литературном журнале пишу. Хотя без пошлости сегодня никуда, особенно если хочешь внимание привлечь. Пошлым быть модно. Да я и так пошлый во всех своих роликах – потому что денег хочу. Был бы не пошлый, все бы заскучали на середине ролика, ушли к другим. Хотя она мне всегда противна была, пошлость эта… Ну что, поверили? Как я вас! А мне пошлость, может быть, и нравилась всегда! Приятненько так словцо ввернуть или сально сказать что. Ну приятно же, приятно, признайте! Щекочет эдак внутри… Впрочем, я же сказал, что пишу не для аудитории. Да, потому и без мата как раз. Потому могу и маску чуть-чуть – но только чуть – спустить.
Ну да ладно, иначе не начнем. Я блогер с почти пятьюстами тысячами подписчиков на очень известном видеосервисе. Начинал я с публикации прохождений японских игр – конечно же, аниме-игр, где яркие персонажи, где красивые девушки и где дух товарищества и братства в каждой экранной минуте. Да-да, сейчас я не паясничаю, я искренне так думаю. Я думал иногда даже, в те минуты, что играл в эти игры, что японцы этими самыми развлечениями спасут весь мир. То есть, как спасут. Пройдя достаточно игр, я так вдохновлюсь главным героем и его ценностями, его несгибаемым характером перед лицом опасности, что сам стану такой же стеной для общества. Стану тем самым героем. Ну и, конечно, ко мне тут же бросятся прекрасные фигуристые девушки, которые подобных героев в японских играх и аниме окружают. Обо всем этом я мечтал все свои подростковые годы, будучи заперт в своей комнате в родительском доме. Когда входили родители и смотрели на своего двадцатилетнего сына осуждающим взглядом – мол, когда на работу пойдешь и игры свои дурацкие бросишь – я смотрел на них глубокомысленно и немного даже презрительно. Они же не понимали, что еще вот-вот – еще немного вдохновения от сцен, в которых героя убили, но он встал и из последних сил уничтожил злодея – еще вот-вот, и я вырвусь как птица Феникс, огненным сиянием, из родительской хрущевки, и войду, осиянный славой, в этот мир.
Надо вам сказать, что я себя считаю человеком умным. А умные люди в России всегда втайне озлоблены на мир. Ведь чем у тебя ума больше, тем думаешь, много можешь сделать, много себя показать. И что все тебе непременно должны, раз ты умный такой выискался. А оно не так, наоборот, хейтят тебя, заткнуть пытаются, а кто вообще кулак показывает, мол, что мне твой ум, размелю щас всего. Вот и злишься, потому что понимаешь, много понимаешь, а воплотить-то, воплотить! Не дают… Так и сидят умные все по углам своим, ненавидят всех тихо. Но мне повезло. Я-то, хоть и тешился вон той фантазийкой, что выше наваял, но в глубине души понимал, что видеоигры, в большинстве своем – постыдное времяпровождение. Sad but true. Они с готовностью предлагают угнетенным работой / учебой / скукой красивые окна в вымышленные миры и поглощают время, которое можно было потратить на занятия более полезные.
Вот я играл, а время шло. Я отгонял мысли, что вот помрут родители, мне кого из них надо будет содержать, все равно на работу тащиться в этот нелепый русский мир за окном. А то, что русский мир нелепый, я был убежден с детства. Что это, в конце концов, за убожество за моим окном? Что это за щербатые, старые панельные дома за окном, где на тебя из-за стекол смотрят хмурые толстые бабки или красноносые алкаши с обвисшим пузом? Что это за колдобины на асфальте? Что это за беднота и хмурость, которые смотрят из каждого, даже из маленьких детей? Что это за постоянное желание что-то изменить, но вместе с тем понимание, что по-твоему, скорее всего, никогда не будет?