У подножья к успеху
Душа Егора Чурсина, идущего по родному городу, ликовала. Для неописуемой радости были причины, да еще какие! Сын рубщика мяса на колхозном рынке и сын уборщицы, работающей в продуктовом магазине, закончил университет и стал историком. Закончил он его с отличием, сам выбирал себе место на огромной карте Советского Союза. В сентябре ему предстояло работать в самом престижном вузе областного центра – кооперативном институте. Все пять лет учебы Егорка по-настоящему «пахал», себя нисколько никогда и нигде не жалел. Всему и всем отдавался до конца. История КПСС, как предмет и как наука, для выходца из простой крестьянской семьи всегда была на первом плане. С коммунистами и с коммунизмом он связывал очень большие планы, свои потаенные мечты. Он сам себе выбирал дорогу в жизни. О том, что хочет стать Генеральным секретарем ЦК партии, пусть даже первым секретарем областного комитета партии, он никому не говорил. Не делился об этом и со своими родителями. К их советам он не прислушивался. И все это он делал сознательно. Даже потому, что они были малограмотными людьми и мало что «петришили» в этой жизни. Николай Иванович, его отец, едва-едва закончил восьмилетку, затем курсы шоферов. Потом была армия, служил в Казахстане. Солдат возил начальника полигона. Вернулся опять в свой родной город Марьино.
Вскоре стал крутить баранку на старенькой полуторке, развозил продукты питания с районного склада по сельским магазинам. Только через пять лет по-настоящему влюбился в девушку Надю, работающую в продуктовом магазине уборщицей. Он давненько заприметил стройную девушку, которая при встрече с ним почему-то отворачивала свое лицо в сторону. Боялась, наверное, высокого и костлявого парня. А, может быть, наоборот, стеснялась его. Чурсин, чем чаще приезжал в этот магазин, тем больше убеждался, что влюбился в эту девушку. Молодые люди поженились.
Через три года у них появился сын, нарекли его Егором. Почему они назвали его так, они и сами по-настоящему не знали. Вполне возможно, первенца нарекли в честь Егора Александровича Нестерова, который ворочал всей торговлей в районном центре. Чурсиным всегда нравился этот мужчина, который по возрасту годился им в отцы. Он был высокого роста и довольно симпатичный. К тому же, он был очень суровый к своим подчиненным, все его боялись. О жестких нравах торгаша ходили целые легенды. Родители почти ничего об этом человеке своему сыну не говорили. Однако о том, что он помог сделать им «карьеру», не выдержали и сказали.
За все пять лет обучения в университете Егор Чурсин с родителями очень мало виделся. Приезжал домой только на революционные праздники. В воскресные дни он домой почти никогда не ездил, хотя до Марьино на поезде было рукой подать. Если и приезжал, то очень и очень редко. Не до этого было, он настойчиво учился. В воскресные дни иногда просиживал в областной библиотеке с утра до позднего вечера. Конспектировал работы классиков марксизма-ленинизма, документы партийных съездов, писал рефераты. Не брезговал и дополнительной литературой. Одним словом, к каждому занятию готовился очень основательно. Своими знаниями, особенно по истории Коммунистической партии Советского Союза, он нередко удивлял седых и лысых профессоров. Мужи исторической науки частенько ставили его в пример другим студентам. В том, что он за два года до окончания своей учебы стал членом партии, была львиная заслуга и маститых ученых. Заметны были старания студента Чурсина и в общественно-политической работе. Он был старостой группы. Ни одно комсомольское собрание, а позже и партийное собрание факультета или университета, не проходило без его выступлений. Декан факультета, да и ректор вуза любили талантливого студента, приглашали его на всевозможные студенческие и городские мероприятия. Все пять лет фотография Егора Чурсина висела на Доске почета вуза.
