– Сон. Это мог быть всего лишь причудливый сон. Если бы я не знала, что это было наяву, – порой думала Софи.
В обветшалой, но чисто прибранной комнате сидела старушка. Она была настолько стара, что, казалось, смерть забыла про неё.
Но, не смотря на свой возраст, это была бодрая старушка с своеобразным огоньком в уже обесцветившихся глазах.
Она сидела за столом, на котором лежал лист бумаги. На листе был нарисован круг, разделённый на множество полей. Старушка негромко произносила слова на неизвестном языке и подбрасывала камушки вверх, после чего они падали на этот круг. Подбросив камни несколько раз она, немного помедлив, встала и протянула руку к полке над столом, где стояла лакированная шкатулка из красного дерева.
София любила порой достать с полки эту шкатулку. Там лежали дорогие её сердцу предметы: выцветшие фотографии родителей, осколок фугаса, который извлекли из папиного бедра, коралловые бусы, с поездки на Средиземное море, маленькая истрепанная куколка, сшитая ей самой под руководством мамы…
Был там и ещё один предмет, появление которого было слишком нереальным, чтобы быть правдой, но всё же он был там.
Это была брошь. Розовая жемчужина в четырёх платиновых листьях на длинной шпильке. Софи достала её из шкатулки ссохшимися от старости пальцами, всматриваясь в перламутр жемчужины и отблеск листьев, будто пытаясь что-то увидеть, и вспоминала то, что произошло с ней в детстве.
Она рассказывала эту историю своим детям, когда они были маленькими, а потом и их внукам и внукам их внуков. Все, кто её слушал, воспринимали ее как красивую сказку.
София и сама поверила бы, что это была сказка. Если бы не этот предмет. Если бы не было этой броши, то можно было бы действительно сказать, что это всё выдумка, буйство детской фантазии, или это был какой-то яркий сон.
– Софи! Экипаж подан! Пора выходить! – послышался папин голос.
Соня смотрела увлеченно в окно. За окном было солнечно. В саду, из-за жары лениво летали бабочки капустницы. В конце сада была речка с небольшим деревянным мостиком, к которому была привязана лодка. Река была неглубокая и неширокая. Папа, наверное, смог бы перейти её вброд и она бы ему была по пояс.
– Брр, – съежилась Софи, представив каково было бы папе в этой речке.
Речушка всегда была холодной, даже в самые жаркие периоды лета.
В реке было видно, как появляются круги, то ли от насекомых, то ли от мелкой рыбешки, которая там водилась. За рекой был небольшой луг, за которым начинался лес.
Вдруг Соне показалось какое-то движение в лесу. Она схватила папин военный бинокль и стала всматриваться.
Кто-то там был! Было видно, как качаются нижние ветки на дереве, но кто там, она так и не успела увидеть.
– Софья! Поторопись! Извозчик ждет! – снова послышался голос папы.
– Бегу, папуля! – крикнула Софи, всматриваясь в густоту леса, после чего поставила бинокль на подоконник, задвинула занавески, раскачалась на кровати, заправленной покрывалом с цветами пастельных тонов, обрамленном рюшами, и спрыгнула на пол.
Из окна сквозь шторы проникал солнечный свет, рисуя на красном пушистом ковре причудливые узоры. Солнце светило так ярко, что видны были частицы пыли, которые поднялись в воздух после того, как София пораскачивалась на кровати.
Девочка выбежала из комнаты и спустилась по лестнице к папе
– Я готова, поехали! – сообщила Софи.
– София! Неужели ты в этом поедешь в город?! Я же тебе ещё час назад сказал переодеться! – увидев девочку, строго сказал отец.
Соня стояла в замаранном у подола, сером платье.
– Ой! Сию минутку папочка! – виновато пролепетала Софи и побежала наверх в свою комнату.
Соня подошла к шкафу и посмотрела на себя в зеркало. Из зеркала на неё смотрела девочка лет десяти, но уверенная, что выглядит на четырнадцать. А если сделает серьезное лицо, то и на все шестнадцать. Стройная светловолосая девочка с серо-зелёными глазами, которые ещё с детской наивностью и открытостью миру смотрели прямо на Соню.
