Встречаются две подруги. Одна:
– О-о-о, ты так похудела! Диета?
– Да нет. Мне муж изменяет, а я волнуюсь, нервничаю. .
– Ну так разведись с этим кобелем! Зачем он тебе?!
– Пока не могу, мне ещё килограмм 5 сбросить надо. .
Просто анекдот.
Казалось, что от свалившихся на мою голову за последний месяц неприятностей меня уже никто и ничто не спасёт. Денег на погашение долгов достать было негде. К тому же, Людмилу даже могила не исправит. Наталью Генриховну, которая весь период нашей совместной работы в фирме делала мне гадости с чувством, толком, расстановкой и огромным удовольствием, уже не остановить. Да и душевных сил на борьбу со всеми этими … не осталось.
Не то чтобы я была неудачницей по жизни, нет. Наоборот, все подружки считали меня баловнем судьбы. Родилась в уважаемой семье профессора математики и супруги его, завуча городской музыкальной школы для одаренных детей. В то далёкое советское время это позволяло неплохо жить, не бояться будущего, получить хорошее высшее образование. Я его и получила, не смотря на все перестроечные катаклизмы. Поступила на исторический факультет нашего университета, а так как школу я закончила с медалью, то для этого мне даже помощь папы почти не понадобилась. Единственное, что он для меня сделал – это упросил профессора Аркадия Геннадиевича Солонца, известного далеко за пределами нашего вуза, взять меня в свою группу. Это дало мне возможность заниматься в его семинаре по истории стран Балтийского моря, съездить в экспедиции по изучению финно-угорских племён и, разумеется, пруссов, и даже издать несколько научных работ. Закончила университет с красным дипломом и была оставлена на кафедре Аркадия Геннадиевича в качестве молодой, но подающей серьезные надежды, аспирантки.
Не проработала я и полугода, как грянуло самое известное новогоднее поздравление Бориса Николаевича Ельцина, нашего любимого и уважаемого президента, чтоб ему, и в прошлое со старым веком ушли и мои надежды на научную карьеру. Аркадий Геннадиевич, не выдержав очередного сотрясения родной державы, решил принять настойчивое предложение Мичиганского университета и уехал в Штаты. Он, конечно, предлагал похлопотать за меня перед Советом Университета, но я понимала, что это не вызовет восторга среди Совета попечителей. Американцы вообще народ фарисейский, сразу милейшего А.Г. заподозрили бы в адюльтере, не смотря на его преклонный возраст, а тут его пассии ещё и деньги платить… В общем, я отказалась. Тем более, мне как раз благодаря маме, подвернулась очень неплохая работа в туристической фирме, решавшая почти все мои финансовые проблемы.
Так что никому даже в голову не приходило считать меня неудачницей. Но в последний месяц со мной стало происходить не понятно, что. Всё началось с того, что моя давнишняя, ещё с детсадовских времён, подружка Людмила в очередной раз влюбилась по гроб жизни. Разумеется, её избранник был самим совершенством. Рост – 1,92, что при Людмилиных 1,85 это имело серьезное значение. Белокурые волосы дополнялись сверкающей и обаятельнейшей улыбкой, глаза потрясали небесной синевой. Правда, Людмила не учитывала несколько маленьких недостатков этого современного викинга. А именно такие мелочи, как отсутствие постоянной работы, однокомнатная квартира в посёлке Лесное, делимая с мамой и сестрой, диплом педагогического техникума по специальности "Воспитатель детского дошкольного учреждения", серьёзная тяга к выпивке, её не интересовали. Даже привычка подергивать носом (как последствия детского гайморита), казалась ей довольно милой. Ну, а инфантилизм шестиклассника этого детинушки был присущ и ей, так что они, можно сказать, нашли друг друга. И вот этот герой и супермен предложил моей влюбленной подружке участие в проекте, который позволит их будущей совместной семье завоевать весь мир и, заодно, заработать денег на квартиру и безбедную жизнь. Людмила, естественно, согласилась. Она такая с детства. Но если в детсаду на предложение успокоить плачущую куклу она отдавала её хозяйке свой новый бант, а в младших классах Котька Завадин, дрессируя окрестных собак для последующих совместных выступлений в цирке, награждал их исключительно Людкиными завтраками, то с возрастом просьбы окружающих стали более весомыми. По мере сил и времени я отслеживала её благотворительную деятельность, и в серьёзных случаях её "души прекрасные порывы" решительно пресекала. Людмила, конечно, пыталась выскользнуть из-под моего сурового контроля. Но обладая беспредельной добротой и характером открытым, доверчивым и импульсивным, не могла преодолеть желания поделиться своими планами со всем миром вообще, и со мной в частности. А я уже и объясняла ей смысл и последствия предложенных ей «проектов». Как правило, тут всё и заканчивалось, ибо её вера в мои ум и практичность также была беспредельной.
