Сегодня просто прекрасный день – я
узнала, что беременна. Утром сделала несколько тестов, оказавшихся
положительными.
У нас с Димой наконец-то будет
ребенок. После семи лет брака, после того, как все эти года я
плакала в подушку, считала себя никчемной, пустой. Не достойной
этого мужчины.
После того, как родители Димы
настаивали на разводе.
Все это время я не сдавалась только
потому что муж меня поддерживал. Он мое сокровище, не такой
мужчина, как все, не такой, о каких меня предупреждала мама, когда
еще была здоровой.
Наши с мужем отношения про доверие,
про тепло, рождающееся только в объятиях людей, предназначенных
друг другу судьбой.
Иду по подъездной дорожке, стуча
каблуками, сжимая в руках бумажный пакет с продуктами.
Захожу в дом через кухонную дверь,
чтобы сразу сгрузить покупки в холодильник, но вижу на столешнице
два недопитых бокала с вином двадцатилетней выдержки из нашего
погреба и полупустую тарелку с закусками.
Иду дальше. На нашем кожаном диване
валяется женская сумочка из кожзаменителя. Дима такие мне никогда
не покупал - всегда считал, что мой внешний вид должен дополнять
его, как часы из Швейцарии достойного мужчину.
Беру сумочку в руки, кручу ее во все
стороны, открываю и замечаю внутри кошелек. Такой же дешевый, я это
знаю потому что Дима давно научил меня разбираться в дорогих
вещах.
Внутри лежат две купюры по тысяче,
скидочная карта магазина с недорогой косметикой, рядом в сумке
нахожу паспорт. С фотографии на меня смотрит хищная девушка с
перетянутым конским хвостом и головой, напоминающей яйцо.
Трофимовна Марина Васильевна.
Тридцать семь лет.
Сердце бешено стучит.
Вдруг слышу доносящуюся из спальни
музыку. Играет любимая Димина виниловая пластинка.
На негнущихся ногах поднимаюсь на
второй этаж, двумя руками придерживаясь за деревянные перила.
Голова кружится, но я упорно переставляю ноги, мир сужается до
двери нашей спальни.
Музыка становится все громче, но
теперь я слышу еще и голоса. Они звучат громко, но слов никак не
разобрать.
Оказавшись перед дверью, я тянусь к
ручке и осторожно на нее нажимаю.
Сразу слышу стоны: и женские, и
мужские. Они переплелись в один быстро-быстро повторяющийся
напев.
Вижу ягодицы Димы между длинных
женских ног, одна ступня босая, на другой висит черная туфля,
раскачивающаяся в такт движениям моего мужа.
Вижу лицо этой самой Марины
Трофимовой – оно подбородком упирается в плечо моего мужа. Глаза
закрыты, косметика растеклась по всему лицу. Руками она обнимает
спину… нет это не может быть спиной моего мужа.
Он вдруг замедляется и сбрасывает с
себя ее руки.
- Никаких царапаний, никаких
засосов, я же ясно сказал, - слышу родной голос, в нем рычащие
нотки.
Марина открывает глаза и сразу видит
меня. На лице ее появляется широкая улыбка, она извивается,
начинает двигаться быстрее, интенсивнее насаживается на того, кого
я люблю вот уже семь лет.
- Почему? – шепчет. – Боишься, что
твоя ненаглядная узнает? Так вон она, у двери стоит.
Дима резко поворачивает голову,
видит меня и чертыхается, резко бледнеет.
- Аня, выйди! – кричит на меня.
Едва не спотыкаясь о порог, я
вываливаюсь в коридор. Сердце стучит как бешеное. До сих пор не до
конца осознаю, что только что увидела, но внутри под ребрами
распространяется жгучая боль.
Нет… не может этого быть… ну просто
не может!
Мозг все понимает, но обливающееся
кровью сердце отрицает увиденное.
В спальне начинается погром и через
пару минут появляется Марина, она идет, плавно покачивая бедрами.
Любовница мужа придерживает расстегнутое платье-карандаш на
груди.
Поравнявшись со мной шагом, она
смотрит мне прямо в глаза и улыбается.
- Классный у тебя мужик, я буду
иногда на нем кататься. Денежками надо делиться, моя дорогая.
