– Совсем мозгов нет? Додумалась, под машину бросится! –
возмущалась пожилая медицинская сестра, пока набирала лекарство. –
Вон УЗИ утреннее в карточке, ребёночек будет, а ты, эх!
– Не будет, – еле слышно прошептала я, глотая горькие слёзы.
– Как не будет? – женщина начала листать мою карточку. – Вот же
оно: срок 4-5 недель, что ты наговариваешь?
– Я шла к нему, а он там с этой, из отдела продаж, – слова
соединялись в отрывистые фразы вперемежку со всхлипами, – мне так
было больно, я бежала и не заметила. Врачи сказали -
посттравматический выкидыш.
Рыдания сотрясали моё тело, а медсестра, всплеснув руками,
подошла и обняла меня.
– Как же так-то, лапушка? – она стала гладить меня по голове. –
Изменил?
– Я сюрприз хотела сделать, думала, обрадуется, – я уткнулась в
её плечо, – а там…
– Вот хлыщ какой!
Слёзы полились с новой силой, а мои мысли вернулись к тому
моменту.
Совершенно счастливая, я вышла из больницы. Наконец-то у нас
будет малыш! Вместо того чтобы поехать к подруге, как планировала,
решила вернуться домой. Матвей сегодня целый день на работе,
хотелось его порадовать.
Мой муж, Матвей Страда, высокий блондин с глазами цвета морской
волны, спортивным телом и чуткой натурой, очень долго ухаживал за
мной. До сих пор не знаю, что его тогда привлекло. Нет, я совсем не
уродина. Симпатичная, миниатюрная, с волосами цвета карамели и
серыми глазами, грудь, талия и попа на месте, в общем, своей
внешностью полностью довольна. Просто я не искала внимания такого
мужчины. Когда он зашёл к нам в редакцию газеты «Городские вести»
для дачи интервью про строительство нового торгового центра, его
тут же обступили все незамужние, да и замужние дамы тоже. А мне
было некогда, нужно было срочно подготовить статью к сдаче, поэтому
я даже не подняла головы. Как оказалось, зря.
На первое его приглашение выпить кофе я ответила категоричным
отказом, второе проигнорировала, на третье согласилась, но не
пришла. В итоге он подкараулил меня и проводил до дома. Так стало
повторяться каждый день. Матвей не давил, ничего не требовал,
просто шёл рядом, много рассказывал и с интересом слушал. Я
влюбилась.
Открыв дверь, я удивилась, увидев ботинки мужа. Чуть дальше
валялась пара женских туфель на огромной шпильке. На втором этаже
слышался какой-то шум. С каждой ступенькой озноб становился
сильнее, а в горле появился неприятный ком. Дверь в нашу спальню
была приоткрыта, из-за неё доносились характерные звуки. Я тихонько
подошла к двери и заглянула в открытую щель.
Муж стоит ко мне спиной, его бёдра ритмично двигаются, а женщина
под ним громко стонет. Они так увлечены, что им ни до чего нет
дела. А я стою и не могу вдохнуть, как же это больно. Слёзы
застилают глаза, закрываю уши, чтобы не слышать их, и спешно
покидаю наш дом.
Внутри меня пустота, зажимаю рот ладонью, чтобы сдержать
рвущийся наружу крик. Сердце колотится в таком ритме, что сейчас
выпрыгнет из груди. Ноги сами меня куда-то несут. Из-за слёз я не
разбираю дороги. Потом в глаза бьёт яркий свет, резкий звук и боль.
Но уже физическая, хотя так даже легче.
– Ну всё, горемычная, хватит убиваться, – слова медсестры
возвращают в реальность. – Ты молодая, будут у тебя ещё детки.
Главное, что сама цела осталась, а синяки скоро сойдут.
Я молчу. Врачи говорят - это чудо, что нет серьёзных
повреждений. Но как это можно назвать чудом, если я потеряла самое
дорогое, что у меня только появилось. Не сберегла свою маленькую
частичку счастья.
– Я тебе сейчас ужин принесу, отдыхай, – женщина вышла, не
закрыв за собой дверь.
– Немедленно отвечайте, где моя жена, – громкий голос мужа
донёсся из коридора.
– Матвей Карлосович, пожалуйста, не кричите, – кто-то возразил в
ответ. – Сейчас я провожу вас в её палату.
