Я не верю... не верю, не верю! Этого не может быть!
Мой любимый мужчина, жених, будущий муж красуется на главной обложке журнала в обнимку с какой-то девушкой и ребенком на его руках...
«… вчера успешный миллиардер и бизнесмен Тимур Асланович Цариев отметил свой тридцатилетний юбилей со своей красавицей женой и их очаровательным ребенком…».
Буквы плывут перед глазами, смешиваясь в кашу. Дыхание спирает, как от удара под дых. Живот скручивает спазмами в приступах тошноты.
Машинально тянусь рукой к своему пока еще плоскому животу и ощущаю, как земля уходит из-под ног…
***
— Пусти, — вырываю руку из крепкого захвата, медленно умирая в душе, — у тебя больше нет прав прикасаться ко мне!
— Алина, пожалуйста…
Не даю ему договорить, разворачиваюсь и устремляюсь к подъезду.
— Давай все обсудим! — Тимур хватает меня за плечи и прижимает спиной к своей груди.
Закрываю глаза и стараюсь последний раз насладиться его близостью. Он утыкается носом мне в волосы, громко вдыхая, а потом сдвигает волосы и мягко прикасается губами к шее. Губами, которыми целовал другую…
Волна боли отрезвляет мгновенно.
— Да и что нам обсуждать? — взяв себя в руки, разворачиваюсь и выговариваю все прямо. — Что ты воспользовался мной? — толкаю в грудь. — Обманул? — и снова толчок. — Сделал предложение, когда сам в это время был женат? — бью уже без остановки.
Он хватает мои руки одной своей ладонью и силой притягивает меня к себе, ловя мои губы своими. Я вырываюсь, что есть мочи, но он крепко удерживает мою голову второй рукой, не давая ни малейшего шанса избавиться от этого насильного, но вместе с этим и такого желанного, поцелуя. Я так скучаю…
— Алина… — произносит хрипло, совсем немного отстраняясь.
— Хочешь рассказать, как ты счастлив в браке? — Что у вас есть ребенок? — говорю устало, сил просто не осталось.
— Я хочу, чтобы ты дала мне возможность сказать, — еле сдерживает гнев Тимур.
Вижу его состояние: кулаки сжаты, желваки ходят ходуном, ноздри раздуваются в такт вздымающейся груди.
— Ты уже достаточно наговорил, наобещал и заставил верить. Пока я съедала себя, что предаю семью, решив съехаться с тобой до свадьбы, ты был женат! Пока раз за разом рушила свои границы, впуская тебя в свое сердце, твое было занято другой! Зачем ты сделал мне предложение? Просто чтобы переспать со мной?
Его лицо искажается яростью, но мне уже все равно. Я всю жизнь молчала, смиренно доверяя свою судьбу мужчинам своей семьи. Хватит.
— Ты обманул меня, — протягиваю нарочито медленно, — а теперь хочешь поговорить? Ц, — цыкаю, отрицательно мотая головой, — теперь ты не подойдешь ко мне и на метр. Зачем тебе я? Второй женой хотел сделать? Помощницу для жены искал? Или… может ты думал, что я буду твоей любовницей? Спешу разочаровать, — смотрю победно, абсолютно не ощущая внутри радости, и оглушающе бью словами, — я вышла замуж. И, в отличии от тебя, буду верна человеку!
Не передать шок и смятение, вмиг появившиеся на его хмуром и уставшем лице. Он смотрит на меня с такой яростью, что приходится сменить победоносную ухмылку на жалкую пародийную.
— Повтори, — щурится, словно дикий зверь. — Ты что сказала сейчас? Замуж вышла?
Если бы его голос был металлом, то его можно было бы сравнить с титаном: жесткий, бескомпромиссный, тяжелый и до безумия страшный. И я бы боялась, если бы не была сломлена и внутренне опустошена. Ноль. Ничего не осталось. Пыль, которая слетит при первом ветре.
— Держи, — протягиваю ему свидетельство о браке месячной давности, — можешь забрать на память, это копия, — силой ухмыляюсь, а внутреннее горю от дикой боли, простреливающей сердце.
— Я не поверю в это.
— Делай теперь все, что захочешь. Мне уже все равно.
