– Я сплю с твоим мужем! Совсем скоро Гурский бросит тебя! – произносит незнакомка.
Сердце начинает колотиться, как заведённое. Кто она?
– Б-боюсь, вы ошиблись дверью. Всего вам доброго! – отвечаю дрожащим голосом и тяну на себя дверную ручку.
– Я не договорила! – незнакомка просовывает в щель свою ногу и блокирует дверь.
– Девушка, если вы сейчас не уйдёте, я вызову полицию! – пальцем указываю на видеокамеру, висящую на потолке. – На записи ваше лицо отлично видно. Если не хотите неприятностей, уберите, пожалуйста, ногу!
– Мира, – коверкает моё имя, – что ты нервная такая? Я же поговорить пришла, – самодовольно ухмыляется.
Да что, чёрт возьми, ей от меня нужно?
– Уберите ногу! В противном случае я нажму тревожную кнопку. Прибегут охранники, вызовут полицию, – предпринимаю ещё одну безрезультатную попытку закрыть входную дверь, но у меня не выходит. Мерзавка с такой силой вцепилась, что с места не сдвинешь.
– А может, лучше пригласишь меня на чай? Сядем за стол, пообщаемся, познакомимся поближе и вместе дождёмся Петю с работы. Он тебе всё расскажет. А потом ты, родная моя, вся зарёванная, в обнимку с брачным договором, побежишь обратно в свою деревню.
По спине пробегает капля обжигающего холодом пота.
Откуда нахалка может знать, что наш с мужем брак скреплён брачным договором? Неужели и эта информация давным-давно утекла в сеть?
– Не веришь? Не верь! Совсем скоро сама всё узнаешь, – убирает ногу в сторону. – Может быть, ты помнишь, в вашем брачном договоре было сказано, что ты на бизнес Гурского и на совместно нажитое имущество претендовать не имеешь права, – смотрит на часы и продолжает говорить: – Завтра годовщина вашей свадьбы и ровно пять лет со дня подписания договора. Как только часы пробьют полночь, карета снова станет тыквой, – хищно оскаливается, – твой наряд снова превратится в старое платье, и отправишься ты на ту самую помойку, откуда Гурский выкопал тебя пять лет назад!
Закончив цитировать детскую сказку, с размаха захлопывает дверь с такой силой, что я едва ли не валюсь с ног.
С болью прикусываю губу. Во рту чувствуется солоноватый привкус крови.
Чтобы я ещё раз открыла дверь незнакомцу?! Да ни за что на свете!
Это в советское время люди не закрывались, а сейчас ради собственной безопасности надо сидеть за семью замками.
В том, что это полный бред и девушка явно мошенница, ходящая по этажам и звонящая во все подряд квартиры, нет ни единого сомнения.
Мне непонятно только одно. Откуда она вообще взяла бредовый пункт про имущество? Мне муж ничего не говорил про подобный пунктик.
Выкинув из головы воспоминания о дурной встрече непонятно с кем, возвращаюсь на кухню и продолжаю работать над приготовлением ужина для моего любимого мужа.
Совсем скоро с работы вернётся мой мужчина, и я, как примерная и любящая жена, буду обязана сытно и вкусно накормить своего добытчика.
Готовка борща отнимает приблизительно полтора часа. И на протяжении всего этого времени я ни на мгновение не перестаю думать о словах, сказанных той девушкой.
Откуда она вообще узнала, что у нас есть договор? Зачем придумала какой-то несуществующий, до ужаса абсурдный пункт?
Оставив ароматный борщ на плите, иду в гостиную и достаю из сейфа документы, нахожу наш брачный договор.
– Теперь понятно, почему я не стала его читать, – произношу вслух, держа в руках увесистый документ.
Удобно разместившись на диване, жадно впиваюсь в текст.
По профессии я переводчик, а не юрист. Многое из прочитанного мне неясно.
– «После развода Кира Алексеевна Гурская (Дорничева) не вправе требовать с Петра Николаевича Гурского имущество, активы и денежные средства», – сердце замирает на месте, брачный договор выпадает из моих рук и летит на пол.
