Несколько предварительных объяснений от автора
Я вынужден предупредить читателя, что публикуемый ниже текст от начала и до конца полностью вымышлен мною, но при этом он, по возможности, совершенно правдив, причем вплоть до самых мельчайших деталей.
Робер Бразильяк, Пьер Дрие Ла Рошель, Эжен Делонкль, Жан Филиоль, Эжен Шуллер, граф Франсуа де ля Рок, маршал д’Эспере, Эме-Жозеф Дарнан, полковник Пасси, Роже Вибо, Лустано-Лако, Мадлен Мерик и другие персонажи в самом деле существовали. Более того, они, к моему полнейшему прискорбию, говорили и делали то, что отражено в нижеследующем повествовании. В общем, написанному прошу верить.
Мне захотелось реконструировать, а точнее, вообразить дневник Робера Бразильяка, писателя с фашистскими взглядами, если бы этот человек решился вести свои записки в 1945 году, находясь в камере смертника. Нужно было только придумать сюжетный каркас. И тогда возникла неожиданная, но чрезвычайно интересная, как мне кажется, идея – а что если через призму восприятия закоренелого фашиста, одержимого идеей «еврейской угрозы», изложить историю тайной фашистской организации кагуляров, когда-то взбудоражившей всю Францию?!
Откройте европейские газеты за 1937 год и неминуемо наткнётесь на отчеты о таинственных кровавых преступлениях, регулярно происходивших в то время на территории Третьей республики. В конце же 1938 – начале 1939 года появилось множество сообщений о разгроме заговора кагуляров. Кстати, по-настоящему он так и не был никогда разгромлен, что показали события Второй мировой войны и, в частности, история Сопротивления во Франции.
Итак, я решил попробовать последовательно рассказать обо всех основных преступлениях кагуляров и одновременно воссоздать бредовые построения французского фашиста. Вот что мог бы поведать фашист-теоретик, Бразильяк, о фашистах-практиках, кагулярах. Признаюсь, очень хотелось быть точным не только фактически, но и психологически.
Несколько слов об авторе этих записок, штрихи к портрету писателя-фашиста
Робер Бразильяк – автор романов «Дитя ночи» («L’Enfant de la nuit»), «Потому что время проходит» («Comme le temps passe»), «Семь красок» («Les Sept Couleurs»), «Наша жизнь до войны» («Notre Avant-guerre»), пьес, стихов, эссеистики и одной книги по истории кино. Долгое время сотрудничал с право-монархическим изданием «Аксьон Франсез» («L’Action Française»). Впоследствии (в 1937–1943 годах) стал главным редактором профашистской, а вернее, самой что ни на есть фашистской газеты Франции – «Я везде» («Je Suis Partout»).
После провала путча 6 февраля 1934 года открыто провозгласил свою духовную принадлежность к фашистскому движению, горячо приветствовал приход немцев в 1940 году и возлагал на них особые надежды, хотя Гитлера не боготворил, относясь к фашистскому лидеру со скепсисом, а не с восторгом. Например, в своем эссе «Лотреамон» Бразильяк писал следующее: «В прошлом году Гитлер устроил в Мюнхене выставку дегенеративного искусства. Человеком, разбирающимся в искусстве, его можно назвать лишь с очень большими оговорками». Истинный поклонник фюрера вряд ли мог бы написать так, не правда ли? Но фашистом Бразильяк при этом был, и избавить Францию от евреев мечтал страстно.
Ещё в 1938 году, когда «окончательным решением еврейского вопроса» во Франции даже не пахло, Бразильяк сформулировал свою теорию «разумного антисемитизма». Вот как это звучало: «Мы даём себе разрешение аплодировать Чарли Чаплину, наполовину еврею, восхищаться Прустом, наполовину евреем, аплодировать Иегуди Менухину еврею, а голос Гитлера несется по радиоволнам, названным в честь еврея Герца. Мы не хотим никого убивать, не хотим организовывать никаких погромов, но мы думаем, что лучший путь воспрепятствовать непредсказуемым проявлениям инстинктивного антисемитизма – это организовать разумный антисемитизм».
