Как дела, дорогой Карл? Откровенные мемуары телохранителя Карла Лагерфельда

Sébastien Jondeau avec Virginie Mouzat

ÇA VA, CHER KARL?

Photo fi nale c Frédéric Lallart.

© Flammarion, 2021.

© Наумова И., перевод на русский язык, 2022

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022

Я слышу, как последние уходящие спускаются по лестнице. В моем доме нет лифта. Нужно закрыть за ними дверь. Так закончится этот день, а с ним и огромный – в 20 лет – период моей жизни. Утром я простился с Карлом Лагерфельдом. Навсегда. Его душа и тело покинули этот мир. Ох, скольких я повидал в этот суматошный день. Слишком многих. Потом – приятели, друзья, которые пришли сюда, ко мне, на ужин. Что я планирую на завтра? Да в общем-то почти ничего. Спать совсем не хочется. Лучше приберусь. Да, я такой – люблю, чтобы все сияло, чтобы кругом была безукоризненная чистота. Вытряхнуть пепельницы, помыть бокалы. Я не пью, почти никогда не курю, но не сегодня…

Бокалов на всех не хватило. Пришлось поискать внизу, в стенном шкафу рядом с кухней. Окна широко распахнуты. Мягкая погода для февральского вечера. Я только что наткнулся на коробку с забытыми фотографиями. У меня впереди целая ночь и никаких встреч на завтра. Да и как тут уснешь. Попадается фотография, на которой Мюгетт и я, совсем мальчишка, а потом – полароидные карточки: мы с Карлом в Нью-Йорке в 2004 году; позднее – на свадьбе князя Альберта в Монако, разодетые как принцы; вот он за столом – это рождественский ужин, который год за годом мы проводили вдвоем; моя кошка-саванна Блю; Карл и Аманда в самолете, и я на том же дурацком снимке; фотографии моих корешей во время отпуска с Л.; Карл в Rolls-Royce; Шупетт, расхаживающая по салону самолета; бабуля Жондо; мы с Эриком на вилле «Элоррия» в 2001-м; Карл вместе с Фарреллом Уильямсом[1] и Карой Делевинь[2], да и я с ними… Еще не было смартфонов, и Карл снимал все подряд на свою маленькую камеру Sony или на Polaroid. Тогда им еще не овладела цифровая мания. Тонны фотографий, моментальных снимков, фотобумаги… Они зовут окунуться в прошлое. Ныряю.

Карл снял тут немало рекламных кампаний. В доме холодно, градусов 10 бывало в середине августа. Мы мерзнем, и я чувствую, что Карлу осточертел Биарриц. К тому же на виллу проникли какие-то люди. Так что Дом Chanel решил нанять охранников, чтобы те следили за безопасностью Карла, поскольку Жан-Мишель – управляющий и мастер-разнорабочий в одном лице, – судя по всему, обеспечить ее не может. Дом большой, персонала нужно много. Фотостудия Карла внизу. Почти каждые выходные мы уезжаем сюда, в Биарриц, на виллу «Элоррия», чтобы поработать. Но в том году он решил сюда на Рождество не возвращаться, а остаться в Париже. Я впервые встречаю этот праздник так: с Карлом, в столице. Да, мы проводим Рождество вдвоем, и так будет все следующие 20 лет. Год назад я снял новую квартиру на улице де Токвиля. Тесновато, но я счастлив. За нее запросили сумму, равную моей зарплате за 22 месяца. Поручителем выступил бухгалтер Карла. 32 квадрата на последнем этаже с видом во двор. Я переезжаю вместе с М., своей тогдашней подружкой. Это было ее условие – убежать от жизни в Гонессе[4], неприятностей и моих барышень…

В этом году мы с Карлом в Биаррице не снимаем. Зато без конца путешествуем на частном самолете. Однажды летим в Италию, где Карл намерен поработать на Дом Fendi, и он начинает рассказывать мне о Сен-Тропе. В 80-е годы он жил в отеле «Ла Понш». А его мать снимала дом неподалеку от Плас-де-Лис. Мы много разговариваем, сидя в Falcon 900. Мы часто арендуем его у бизнесмена Мишеля Ребье, чтобы летать туда-сюда по Европе. Заигрываем со стюардессой. Карл – очень открытый человек. Стюардесса спрашивает, может ли она предложить мне взглянуть на проект отеля «Ла Резерв», над которым работает ее патрон Мишель Ребье. Он уже открыл один отель в Женеве, а теперь собирается и в Раматюэле