Наш хрупкий мир. Мы живем в эпоху относительного процветания. У нас превосходная система здравоохранения, полки в магазинах ломятся от широкого ассортимента товаров, а средства связи работают с огромной скоростью. Система транспортных услуг доступна, города соединяет развитая сеть автострад, железнодорожных линий, каналов, морских и аэропортов. Впервые за всю историю существования человечества большая его часть живет в городах.
Однако есть и обратная сторона этой медали изобилия – сверхсложность, суперспециализация и очень длинные цепи снабжения. В странах первого мира в сферу сельского хозяйства и рыболовства вовлечено менее 2 % населения. Представьте: эти 2 % кормят оставшиеся 98 % жителей! Прежде чем попасть на стол, еда преодолевает сотни и даже тысячи километров. Дома освещаются и обогреваются главным образом электричеством, которое тоже вырабатывается за много километров от них. Даже вода проходит немалое расстояние, прежде чем попасть в краны. Заводы производят высококлассные автомобили и электротехнику, которые состоят из элементов, привезенных с трех континентов. Обычный человек каждый день приходит домой, в котором полный холодильник еды, исправно работают освещение и телефон, из крана течет чистая вода, заработанные им деньги автоматически переведены на его счет, мусор вывезен, температура воздуха в доме составляет около 21 °C, по телевизору идет множество каналов и интернет-соединение, кажется, не оборвется никогда. Человек создал удивительно сложный механизм, который сейчас работает безотказно, однако гарантии, что так будет и впредь, нет. Как заметил еще Наполеон, сложные пути и длинные цепи и коммуникации очень хрупки и уязвимы. Однажды работа и нашего механизма может нарушиться.
Рассмотрим хотя бы один возможный вариант, как это может случиться. Представьте повальную эпидемию гриппа, который передается при малейшем контакте. Вирус до того опасен, что убивает более половины заразившихся им людей. Вообразите, что болезнь распространяется так стремительно, что через неделю ей уже охвачен весь земной шар (в том числе благодаря реактивным самолетам и большому количеству путешествий на них). Теперь вспомните о сети средств массовой информации, которая не сможет противостоять соблазну показать людей в респираторах, резиновых перчатках, защитных очках и костюмах, которые толкают перед собой каталки с трупами. Подобные сюжеты повторяются так часто, что большинство людей решит: «Завтра на работу не пойду, и послезавтра, да и вообще, пока все не уладится, буду сидеть дома».
Отказавшись выйти на работу, эти люди лишают Большой Механизм маленького винтика. Что случится, если этот винтик пропадет? Заказанные товары не поступят в в магазины. На заправках закончится топливо. Полицейские и пожарные тоже не выйдут на работу, решив, что безопасность собственных семей для них важнее. Ветер оборвет провода, но починить их будет некому. На полях и в садах начнут гнить урожаи, так как никто не будет убирать их. Большой Механизм сломается.
Звучит устрашающе, но так и должно быть – последствия будут ужасными. Это еще не все. В кладовой у среднестатистической американской семьи хранится запас продуктов не более чем на неделю – а если эпидемия продлится несколько недель или даже месяцев? Что они будут делать, когда закончится имеющаяся у них еда? Полки супермаркетов опустеют. Встав перед выбором – голодать дома или выйти на улицу, рискуя встретиться с гриппом, – миллионы американцев вынуждены будут все же покинуть жилища, чтобы найти пищу. Первыми, скорее всего, подвергнутся атаке рестораны, магазины и продуктовые склады. С усилением кризиса большинство превратится в мародеров, забирая то немногое, что еще осталось у их соседей. Затем они двинутся на расположенные недалеко от городов фермы. Некоторые начнут объединяться в вооруженные банды. Благодаря незаконно раздобытому топливу они будут все дальше пробираться вглубь сельской местности.
