Где-то в Германии колонна новобранцев маршировала по улице старого города. Солнце светило на их головы. Это был обычный летний день, в который клерк сидел в офисе за компьютером, рабочий стоял у станка на заводе, студент отдыхал в кафе, попивая эспрессо, а новобранцы направлялилсь на праздничный приём к мэру. При виде солдат прохожие испытывали разные чувства. Одни уже привыкли к периодическим встречам с военными в городе. Другие где-то глубоко внутри были рады тому, что есть еще немецкие солдаты, марширующие по одной из центральных улиц в погожий день. Некоторые же, возможно, негодовали, потому что не любили армию и всё с ней связанное. Что же каждый думал на самом деле, нам не узнать.
Во главе колонны шел командир. Он оглянулся, и на мгновение на его лице проступило чувство гнева, смешанное с недовольством. Он рявкнул на солдат, отдав солдатам приказ, который показался прохожим лишь невнятным набором звуков. Но новобранцы, несмотря на их зеленость, все поняли. Каждый солдат поднял правую руку под углом чуть больше 90 градусов. Жест без сомнения напоминал то, как приветствовали фюрера немецкие солдаты в тридцатых и сороковых годах двадцатого века. Изумленные прохожие замедлили шаг, а некоторые даже остановились. Поначалу они молча недоумевали, не веря своим глазам. Несколькими минутами позже удивление многих переросло в возмущение, выражавшееся громкими выкликами. Командир, увидев происходящие, рявкнул еще раз на сопляков, после чего они опустили руки из позиции жеста приветствия нацистов и вернулись к исходной позиции, вытянув руки вдоль тела и встав по стойке смирно. Последовал следующий приказ. Солдаты двинулись дальше.
Несмотря на то, что очевидцам и показалось, будто солдаты кидали нацистские зиги, описанный мной случай произошёл не в Гитлеровской Германии. Дело было в том, что обычно солдаты равнялись в строю стоя, дотрагиваясь правой рукой до плеча впереди стоящего товарища (сослуживца). Во время ходьбы же рука не успевала дотрагиваться до плеча, и впереди идущий солдат был всегда чуть выше, чем идущий за ним. Именно поэтому и вышла подобная ситуация, столько похожая на будни немецкого городка лет 70 назад. Такая оплошность – уникальный случай, который произошёл, к счастью, не со мной, а с призывом, который был ровно за год до моего прихода в армию. Но именно по этой причине мы уже равнялись не правой рукой, а левой. Так никому больше не могло показаться, что нацизм вернулся и солдаты опять зигуют своему фюреру.
Я был немецким солдатом и хочу рассказать об этом. Почему мне служба нравилась и, почему нет. Почему я хотел стать офицером, но не стал им. Как нас гоняли и как мы отдыхали. Как нас кормили пиццей и гамбургерами. Как мы служили вместе с девушками и подчинялись им. И почему я всё-таки добровольно подписал договор на сверхсрочную службу.
Военная медкомиссия проходила за год до моего призыва. От школы меня в этот день освободили. Я только примерно знал от друзей, чего мне стоит ожидать. В военкомате мне хотелось оставить о себе самые положительные впечатления. Поэтому я старательно побрился, хоть и брить тогда на моем лице особо было нечего. Помыл голову. Одел отутюженную рубашку. Начистил сапоги. Кроме того, надо было еще и вовремя прийти. Я не опоздал. Я пришел на четверть часа раньше назначенного времени и оказался одним из первых. Мне сразу дали заполнять анкету на нескольких страницах. В то время, как я ее заполнял, комната ожидания заполнилась людьми. Через полчаса в помещении было не продохнуть. Около полусотни молодых людей толклось в комнате ожидания. Иногда я посматривал на них и задавался при взгляде на некоторых вопросом: «Что же они думают о том, куда пришли?». Небритые лица, грязные головы, рваная и мятая одежда, пыльная обувь – всё это мелькало перед глазами. Видимо, я оказался одним из немногих, кто серьезно отнесся к первому личному контакту с армией.
