Караваль

Скарлетт потребовалось целых семь лет, чтобы получить ответ на написанные ею письма.

Чувства Скарлетт заискрились куда более яркими, чем обычно, красками: настойчивым красным огнем горящих углей, нетерпеливой зеленью свежей травы, заполошной желтизной оперения хлопающей крыльями птицы.

Наконец-то Легендо ответил!

Снова и снова перечитывала она его письмо, всматриваясь в каждый резкий чернильный росчерк пера и изгибы эмблемы магистра Караваля, отпечатанной на серебристом воске: солнце, внутри которого звезда, а внутри звезды – слезинка. Водяные знаки с тем же символом просматривались и на вложенных в конверт полосках бумаги.

Нет, это отнюдь не чей-то розыгрыш!

– Донателла!

В поисках младшей сестры Скарлетт спустилась в винный погреб, где ее встретили привычные запахи дуба и патоки, а вот Донателлы, этой сорвиголовы, нигде видно не было.

– Телла! Ну, где же ты?

Масляные лампы заливали янтарным светом бутыли с ромом и деревянные бочонки с новым урожаем вина, проходя мимо которых, Скарлетт услышала тяжелое дыхание, перемежающееся со стонами. Похоже, после недавней стычки с отцом Телла хлебнула лишку да и прикорнула тут же на полу.

– Дона… – начала было Скарлетт и осеклась.

– О! Здравствуй, Скар!

Телла одарила сестру беспечной белозубой улыбкой. Губы ее припухли, золотисто-медовые кудри растрепались, шаль соскользнула с плеч.

– Не помешала? – неуверенно пробормотала Скарлетт, увидев, что за талию Донателлу обеими руками обнимает молодой моряк.

– Мы не делали ничего такого, что нельзя было бы начать сначала, – ответил парень с напевным южным выговором, звучащим много мягче резких интонаций Меридианной империи, привычных уху Скарлетт.

Телла захихикала, приличия ради слегка покраснев.

– Скар, ты ведь знакома с Хулианом, да? – спросила она.

– Рад видеть тебя, Скарлетт, – подхватил тот с улыбкой, такой же освежающей и манящей, как островок тени в Сезон Зноя.

Скарлетт понимала, что по правилам вежливости следует ответить что-то вроде: «И я рада встрече», но продолжала думать лишь о руках моряка, все еще обнимающих облаченную в фиолетово-голубое платье фигурку сестры и поигрывающих кисточками ее турнюра, как будто она – сверток, который ему не терпится поскорее развернуть.

Хулиан прибыл на Трисду около месяца назад. Когда он сошел с корабля – высокий, красивый, с золотисто-коричневым загаром – едва ли не все женщины устремили на него взгляды. Сама Скарлетт тоже на мгновение поддалась искушению, но тут же отвернулась.

– Телла, не возражаешь, если я отвлеку тебя на минутку? – Она заставила себя вежливо кивнуть Хулиану, но, стоило им с сестрой, петляя между бочками, отойти от него на достаточное расстояние, прошипела: – Что ты вытворяешь?

– Скар, ты ведь скоро идешь под венец и должна знать, чем мужчина с женщиной занимаются наедине, – игриво толкнув сестру в плечо, ответила Телла.

– Не о том речь. Ты подумала, что будет, если отец вас застукает?

– Подумала и решила не попадаться ему на глаза.

– Пожалуйста, веди себя серьезно! – взмолилась Скарлетт.

– Я серьезна как никогда. Если отец нас поймает, найду способ свалить вину на тебя. – Телла ехидно улыбнулась. – Но, сдается мне, не за тем ты сюда явилась, чтобы об этом поговорить. – Она перевела взгляд на письмо в руках Скарлетт.

В тусклом свете фонаря металлические края листка заискрились золотом – цветом магии и исполнения желаний. Также заблестели и выведенные на конверте буквы: