«ЧЕЛОВЕКА нет без трагедии». «Внутреннего порядка нельзя достичь, пока и в жизни, и в искусстве не подойдёшь к самому краю». «Чтобы быть ЧЕЛОВЕКОМ, нужно иметь глубокую внутреннюю драму». Так говорят творческие личности, вдохновляющие своими произведениями миллионы читателей. Определённо, корифеи от литературы обладают изрядной фантазией и умеют передать словами переживания – как свои, так и чужие, описать словами то, что есть, а для драматизма придумать и присовокупить то, чего нет. А реальные герои, чья деятельность берётся за основу при написании романов, не пишут книг и не могут донести до широких масс свою историю, свои мысли и чувства.
Когда мы виделись с Андреем Разгоном последний раз – в апреле 2006 года, он выглядел безупречно в костюме от Raschini, а между тем в его жизни происходила самая настоящая трагедия – он потерял высокодоходный бизнес и каждый день, буквально каждый час, балансировал на очень опасной грани, получая в день десятки телефонных звонков с угрозами и ведя разборки с парнями, отдалённое представление о которых обыватель получает из кинофильмов. И это помимо повышенного внимания со стороны правоохранительных органов.
Мы случайно встретились в московском аэропорту Домодедово в зале прилёта. Андрей был всё тот же: зачесанные назад волосы, таинственная улыбка пай-мальчика, хрустальные зрачки.
– Потихоньку воюю, – лаконично отвечал он на мои расспросы о том, как дела, и что там с его бизнесом. Я сделал ядовитый комплимент – сказав, что поражён тем, насколько талантливо он развалил свой бизнес, казавшийся абсолютно надёжным и устойчивым… как кубинская крепость El Morro. (Я могу себе позволить подобные шпильки – на правах старинного друга, а также потому, что неоднократно оказывал ему ценные услуги и ссужал деньгами. И, несмотря на мою поддержку, а также помощь других людей, заинтересованных в том, чтобы Андрей остался на плаву, его корабль устремился в бездонную пучину, что не могло оставить равнодушными всех, кто ему помогал).
Вокруг нас суетились люди, громкоговоритель выдал информацию о прибытии очередного рейса, Андрей увидел тех, кто его встречал, и у нас не было возможности подробно всё обсудить. У меня нет опыта по части пристрастного допроса обанкротившихся бизнесменов, но могу поделиться тем, чем располагаю: когда людей настигает неудача, они брюзжат, обвиняют «оборотней в погонах», «дурацкие законы этой страны», подлых сотрудников и компаньонов, плохую конъюнктуру, и, в целом – неправильное положение звёзд.
…У нас с Андреем сложились достаточно близкие отношения, чтобы не выкручиваться друг перед другом. И говорить начистоту. Помахав рукой встречающим, мол, сейчас подойду, он сказал:
– Есть большие проблемы, которые легко разрешить, если немного потрудиться и обладать некоторым опытом. Однако на практике не менее часто встречаются маленькие, совсем крохотные коварства, о которых никто не думает из-за их ничтожества и перед которыми оказываешься совершенно беспомощным. Ты получаешь удар оттуда, откуда его совсем не ждёшь, и этот удар может оказаться смертельным. А самый беспощадный твой противник…
Тут он ткнул себя пальцем в висок:
– …это ты сам…
Я хотел сказать что-то утешительное, но у нас не было времени. Он продиктовал мне свой номер (в последнее время он их часто менял, за минувшие полгода перед этим он сменил как минимум 10 телефонов – покупал самые дешёвые трубки и через пару недель выбрасывал их вместе с симками), и пожал мне руку. Попрощавшись, он направился к двум ожидавшим его спортивного вида хмурым парням.
Сколько я знал Андрея, он всегда был парадоксально успешен. Для того, чтобы добиться победы, ему не понадобилось знание основ боевой тактики и стратегии. Тот, кто взялся бы анализировать его успех, сразу бы увидел, что здравый расчёт всегда шёл вразрез с динамикой происходящего, и даже самый изощрённый аналитик был бы не в состоянии предугадать, что вчерашний санитар морга станет владельцем аптечной сети и самой крупной в Южном регионе компании по продаже медицинского оборудования, а также совладельцем компании-дилера петербургского промышленного предприятия оборонного значения. Такое бывает только один раз – когда всё гениально совпадает друг с другом, когда правильно встают звёзды, когда все винтики сходятся со шпунтиками. Андрей действовал, как во сне, и заподозрить его в сознательной стратегии было невозможно. Он летел по жизни пулей со смещённым центром – попадая то в компанию успешных бизнесменов, которым именно в этот момент потребовались его услуги, и эти бизнесмены брали его в долю; то прямиком в криминальную зону, где ценность человека определяется тем, насколько крепки твои кулаки, чтобы защитить свою жизнь, а случайно сорвавшееся с языка слово сложит ситуацию таким образом, что тебе не помогут и твои крепкие кулаки. Вместе с тем в его действиях, помимо непредсказуемости, ощущался какой-то твёрдый, неумолимый закон, который можно только чутьём угадать, но который был до того непреложен, что каждый прибавленный или убавленный шаг или лишнее сказанное слово изменили бы конечный результат. Как говорится, quantum satis. Про него сложно сказать что-то определённо: положительный ли он, отрицательный, является ли этаким «типичным российским предпринимателем» или действует сам по себе. Он – сложный, соткан из разных цветов, ему в равной степени свойственно проявлять и жестокость, и человечность.
