Старший брат смотрит на тебя.
(Джордж Оруэл)
Парикмахерша о чем-то эмоционально рассказывала коллеге на своем певучем языке. Дурная привычка, не ходить «по нужде» (шутка) дальше вытянутой руки, не давала мне найти приличную парикмахерскую, преодолев расстояние больше двухсот метров от дома. В обозримом пространстве находились два салона, в которых цена не соответствовала качеству (разве что, названию и антуражу) и цирюльня эконом – класса. В ней-то я и приобщалась к истокам тюркских языков. Шикарный бюст под национальным орнаментом на блузке активно вздымался, черные брови вразлет взлетали все выше, изящные ручки пытались заменить крылья и приподнять их владелицу над нами грешными. Решив, что ничего, кроме левитации, мне здесь не светит, на всякий случай, спросила: «Девочки, что случилось?». Эх! Не тот вопрос задала! Надо было про прическу спрашивать! А еще на психолога училась!
Оказалось, красавица вполне сносно говорит по-русски. Образование принесло хоть какую-то пользу, помогло уяснить, что пока она не отрефлексирует, стричься не будем. А дело было так. Привел папа сыночка стричь, велел «покороче». Девушка (давно не девушка), имеющая восемнадцать лет профессионального стажа и приличный русский, дотошно выспросила, как именно «покороче». Папа объяснил, оставил деньги и ушел. Живем мы в столице и у мальчиков на голове изыски – по бокам коротко, а на затылке длинно – «конский хвост». Пока стригли «где коротко» все шло гладко, а как дошли до «хвоста» … На голове оказались не только растущие, но и бегающие. Обнаружив вшей, мужественная гастарбайтерша не завопила, не запаниковала, а решив, что она правильно папу поняла – надо рассадник уничтожить, сделала и сзади «покороче». Через пятнадцать минут папаша вернулся с претензиями – зачем остригли «хвост», как ребенок в «таком виде» появится на люди, в частности, в классе. Куаферша тактично, чтобы не скомпрометировать господина, намекала ему на проблему, но он подобно Перуну, метал громы и молнии. Причем, демонстрировал не только способность к электрическим эффектам, но и юридическую грамотность, обретенную в телесериалах, угрожая своим адвокатом. Хозяйки заведения на месте не оказалось, и бедняжка стригальщица, оставшись одна на переднем крае, решила идти на таран.
– Но у него же вши! – тихо, но твердо сказала она.
– Ну, и что?! – громко парировал папаша – Волосы-то, зачем остригать?
Узбекская логика, тем более, женская, отказала. Конечно, где ж им – дикарям, у дочек которых по сто двадцать косичек длинной до колен, считающих стыдным наличие паразитов у детей, понять страдания папаши о модной прическе вшивого славянского отпрыска.
– Волосы отрастут, это же не зубы, – растерянно выдвинула она последний аргумент, в ответ на который, папаша, выкрикнув еще пару оскорблений и угроз, освободил, наконец, помещение.
Женщина была на грани слез. Её коллега, пытаясь успокоить, рассказала недавний случай из своей практики. Молодая мамаша привела дочку, но попросила мастера выйти на улицу для «переговоров». «Может ребенок стричься боится», – решила та. Девчушка, красоты необыкновенной, жалась к матери.
