***
Идешь впервые, но уж больно всё знакомо,
Как будто смысл имеет то движение вперёд.
Наука ставить под сомнение законы
Слепа, как жертва, провалившаяся в лёд.
Театр закрыт, актёры сняли маски.
Уставший зритель пробирается во тьме
Туда, где кончились все сказки, и ищет
Путь из зеркала, стоящего лицом к стене.
Они нам говорят, что важно быть быстрее,
Что впереди ждет торжество конца.
Но с каждым годом звезды всё бледнее
И воздух на рассвете с запахом свинца.
Когда на тлеющей земле следов не остается,
А по ту сторону дверей не проникает взгляд,
Уверенно, как будто всё еще вернется,
Бежишь, раскинув руки, не смотря назад…
А в серых буднях-серые надежды.
С пустым, уставшим взглядом, будто на войне,
Без сил, но ищешь, как и прежде,
Свой путь из зеркала стоящего лицом к стене.
-2019-
Как дела? Да-да! У вас! Как у вас дела?! Серьезно?! Нормально?! Как обычно?! Да вы не мне отвечайте! Вы себе ответьте! Вас не мучают сны о чём-то большем? Знаете, почему я терпеть не могу карусели? Очень просто! На каждом круге – одно и то же…
Пришла осень. И в городе заметно снизилось количество людей, наполняющих улицы. Джон встал с кресла, подошел к кухонному окну и привычным движением зажег конфорку под металлическим чайником. Казалось он рассматривал деревья за окном каких-то пару секунд, но чайник издал пронзительный свист и Джон, резко повернувшись вытянул руку перед собой, чтобы выключить конфорку и утихомирить этот свист, который пульсирующим стуком отдавался в голове.
–Да черт тебя дери! – разгневался Джон, схватившись за часть ручки не покрытую защитной резиной.
– И ведь опять только сам виноват! – посетовал Джон потирая ожог.
Джон давно вышел из возраста, когда в любых проблемах можно было сделать виновным кого угодно, кроме себя. Так раньше он считал, что проваленный экзамен по международному праву был исключительным следствием отключения электричества накануне подготовки. В тот день Джон был «вынужден» прекратить готовиться к экзамену и предпочел пойти спать. Джон не был женат, так как и отношения с девушками у Джона подчинялись обстоятельствам непреодолимой силы и уж если кто-то на него сердился, то тут уж видимо звезды так сошлись и лучше всего дождаться, когда всё пройдёт как-нибудь само. Но само не проходило, как и ожог, который, казалось, охватил половину ладони.
Так и не налив себе чая, Джон вышел с кухни, лениво напялил штаны с вытянутыми коленками, накинул кардиган с капюшоном и, хлопнув дверью, спустился по лестнице из дома к припаркованному рядом с домом фольцвагену поло.
Вчера намытая до блеска машина, потеряла свое великолепие и вновь выглядела, как обычное невзрачное средство передвижения.
–А ведь я за тебя даже не рассчитался еще! Тэ-э-экс что там у нас… да! Еще два года и четыре месяца! И всё! И я смогу больше не беспокоиться о кредите за машину!
Джон прекрасно понимал, что по прошествии двух лет и четырёх месяцев он, скорее всего, возьмет еще один кредит, чтобы купить фольцваген посвежее… Но эти проблемы были еще очень далеки и если о них не задумываться, то и беспокоить они не будут. Так считал Джон, так считала добрая половина города…
Через каких-то сорок минут Джон уже стоял в очереди супермаркета, где как обычно положил в корзину куриное филе, банку кукурузы и пару банок пива с копченым сыром. Очевидно, вечер обещал быть спокойным. Джон планировал провести его у экрана телевизора за просмотром только вчера вышедшей серии любимого сериала. За восемь сезонов он не пропустил ни одной серии и сегодняшнюю ждал с особенным интересом, поскольку в ней должна была наконец-то произойти развязка целой сюжетной линии, которая то лихо закручивалась, то вяло текла с самого начала сериала.
