При воспроизведении диалогов, представленных в этой книге, были использованы различные источники: стенограммы Федерального бюро расследований, газетные отчеты, личная переписка, аудиозаписи и судебные документы. Все эти материалы послужили для воссоздания судебных разбирательств, общественных собраний, прослушанных разговоров и других событий, которые полностью или частично попали в открытый доступ. Истории из частной жизни Хейзел Хилл[1], Дэйна Харриса[2], Оуни Мэддена[3] и их соратников и различные детали – например, манера говорить – передаются на основе воспоминаний членов семьи и других людей (из первых или вторых рук), которые помнят Хот-Спрингс в 1931–1968 годах.
Книги об организованной преступности вынуждены опираться на тексты и источники, не заслуживающие доверия. Осведомители ФБР, свидетели судебных процессов, подозреваемые в совершении преступлений и журналистские источники, чья достоверность вызывает сомнения, с годами стали частью исторического канона. Точно так же и истории Хот-Спрингса, маленького южного городка, где все друг друга знают и где до сих пор проживают семьи многих людей, о которых идет речь в этой книге, часто расходятся в трактовке событий или с документальными свидетельствами. В течение пяти лет работы над книгой я столкнулся с несколькими случаями противоречивых рассказов из разных источников. Выбирая, какую историю взять, а какую пропустить, я основывался на собственном восприятии фактов.
События, описанные в этой книге, произошли более пятидесяти лет назад. Однако их последствия до сих пор вызывают общественный резонанс в Хот-Спрингсе. За то время, что я провел в этом городе, занимаясь исследованиями, многие люди были готовы поделиться со мной своими историями. Однако были и те, кто отказался участвовать в беседе или согласился говорить со мной только при условии, что я не буду упоминать их имена, – то ли из-за боязни расправы, то ли из-за недоверия к незнакомцам. Я обеспечил анонимность тем, кто о ней попросил. Хотя Хот-Спрингс во многом изменился по сравнению с тем «городом грехов Библейского пояса[4]», каким он когда-то был, его все еще населяют призраки прошлого.
Там внизу, в долине, под сенью горы Шугар-Лоаф, где горячий пар поднимается над целебными источниками, за столом для игры в кости сидел Л. В. Роу. В тот вечер он был в ударе. Роу оказался зажат между стикменом[5] и другими игроками, в два-три ряда толпившимися вокруг всех пяти столов, отчего просторная комната, отделанная мрамором и хрусталем, казалась маленькой.
– Файв! Ноу-филд[6]! – крикнул боксмен[7].
Игроки одобрительно заухали. Дилеры выложили чеки на сукно перед выигравшими. Роу забрал свои и положил их в стопку у бортика. Стикмен вытряхнул две игральные кости на стол прямо перед ним, и он схватил их и потряс в кулаке. Роу реально куда-то торопился.
– Мы бросаем! – крикнул боксмен.
Роу приготовился, швырнул кубики на стол – и толпа взревела.
Дело происходило в «Вэйпорс»[8], самом грандиозном казино Америки, располагавшемся в некогда главном игорном центре страны. Хот-Спрингс, штат Арканзас, сегодня совсем другой – неприметный южный городок в двадцати пяти милях от ближайшей автострады; игроки давно покинули город. Но тогда, поздним субботним вечером в апреле 1961-го, в разгар сезона скачек в Оуклан-Парк, не было во всей стране более оживленного места, чем «Вэйпорс». Игорный зал до отказа заполнился отдыхающими после долгого дня, проведенного на ипподроме. Термальный сезон в Хот-Спрингсе находился в самом разгаре: только в 1961 году город принял пять миллионов гостей, что стало наивысшим показателем в его истории.
