Книгу, которую вы, дорогие читатели, держите в руках, написала Валентина Ивановна Овчинникова. Она физик по образованию, кандидат технических наук. Детство ее прошло в кержацкой деревне в доме дедушки Г. Ф. Турова, староверческого начетчика. Бережно воспроизводит она в своих рассказах детали быта крестьян-староверов, их привычки, характер, образ жизни и мелодику речи деревенских жителей. Можно «жизнь делать» с некоторых героев, настолько они основательны, умны, так высока их культура. Почти все герои не вымышлены, они носят те же имена и фамилии, от рассказа к рассказу можно проследить судьбу некоторых семей до четвертого колена.
Автор приглашает полюбоваться лицами людей на старых и новых фотографиях, по-доброму представляет в «Семейном альбоме» снимки предков и потомков кержаков, своих родственников и тех, с кем она познакомилась при работе над своими произведениями. Прекрасные лица молодых людей на современных фото хранят родовые черты. Сквозь всю книгу проходит не только нота печали, что жизнь и суровые годы революции, Гражданской войны, коллективизации и репрессий разметали по свету кержацкие семьи и их потомков. В рассказах звучит надежда на будущее.
Тема этой книги предельно узкая, даже географически. Мои герои – кержаки, крестьяне-староверы, которые жили в Оханском уезде Пермской губернии. Это территория в западной части нынешнего Пермского края: от Камы на востоке до границы с Удмуртией и Кировской областью (бывшая Вятская губерния) на западе. Границы, однако, достаточно условны. Оханский уезд можно считать частью Вятской земли. А за Урал кержацкая диаспора расплескалась по всей Сибири.
Мой интерес к этим людям объясняется тем, что предки по линии отца и (более отчетливо) по линии мамы (Туровы) были оханскими староверами. Мое раннее детство прошло в кержацкой деревне, в доме деда Григория Филипповича Турова, тетки Ксеньи Григорьевны. Нянькой была «баушка» Федотовна. Я хорошо знаю деревенский говор, весь уклад крестьянской жизни.
Но тема только на первый взгляд кажется узкой. Прикосновение к ней буквально открыло для меня историю Прикамья, Вятку и Новгород Великий. Я была настолько поражена историческим масштабом, что возникла потребность поделиться узнанным с читателями. Так началась работа над книгой.
Чаще всего можно услышать или прочитать, что кержаки – выходцы с речки Керженец в Нижегородской губернии. Однако там староверов издавна называли калугурами. А вот оханские староверы всегда считали себя именно кержаками, хотя происхождение они имели вовсе не нижегородское, а вятское. Да и кержаки Сибири, как утверждают сибирские этнографы, являются выходцами из Пермской и Вятской губерний.
Для меня очень важно то, что мама мне когда-то сказала: «Мы – кержаки!» С тем и живу. И потому псевдоним себе выбрала – имя и фамилию моей мамы Евдокии Туровой.
О расколе, породившем явление старообрядчества, написано очень много. И если бы я могла где-то прочитать то, что меня интересовало, я бы писать не стала. Однако про оханских предков-староверов от мамы я слышала одно (да и сама кое-что помнила), а читала совершенно другое.
Трудно мне судить, насколько скажу по-новому, но что по-своему – это точно. Да, о староверах писали исследователи, есть и художественные произведения. Но, во-первых, это был взгляд извне, в отличие от моего. А старообрядческое сообщество предельно закрытое, староверы всегда относились к чужим недружелюбно, знания чужим передавать было запрещено. Вот и приходилось пишущим о них людям обходиться по большей части выдумками. Во-вторых, старообрядческая тема зачастую сводилась к изучению распрей раскольников с Русской православной церковью. Но самая главная нелепость в том, что раскольники-де в Пермскую губернию прибежали из Москвы и местное население сагитировали в раскол.
