Это был обычный рейс из Осло в мой родной город – Бардуфосс. По крайней мере, он начинался совсем обычно, не считая того, что его задержали на четыре часа из-за непогоды, и вылетели мы далеко за полночь. Пассажиров было немного – человек тридцать. Все сонные, уставшие и злые. Моим соседом оказался единственный улыбающийся человек в самолёте. Это был весёлый толстячок по имени Эмиль. Как оказалось, он отправился в Бардуфосс за наследством. Теперь ясно, чего это он всё время улыбается. Но я не собирался весь полёт слушать трёп о «бедной тётушке», которая и оставила ему своё имущество. Вежливо намекнув соседу, что собираюсь отдохнуть, я удобнее устроился в кресле и закрыл глаза. Лететь недолго – около двух часов. За это время можно хорошенько подумать на случившимся вчера. Да, и за одно придумать отговорку для матери с отцом – почему это я так неожиданно, без предупреждения в отчий дом заявился. Соскучился? Поверят ли? Я привык без них. Школа-интернат, потом армия – год. Там же ещё пять лет – по контракту. Отпусков почти не брал. После армии – в Осло работу искать. Работа… Ладно, скажу им, что взял отгулы, и решил им сюрприз устроить. Пойдёт.
Минут через двадцать полёта (а может и больше – я не засекал) мы вошли в зону турбулентности. Выполнив указания бортпроводницы, я оглядел салон. Я не боялся летать, в отличие от молодой длинноволосой блондинки, которая вцепилась в руку своей, видимо, подруги – шатенки. Та улыбалась и что-то монотонно говорила ей. Остальные пассажиры, вроде, были спокойны и продолжали отдыхать. И я последовал их примеру. Слава Богу, здесь нет детей, а то не удалось бы мне поспать.
Проснулся я от наглого толчка в мой бок.
– Вы в курсе, что происходит? – тревожно спросил толстяк Эмиль.
– Откуда? Я ж только проснулся! – раздражённо ответил я.
В самолёте, действительно, что-то происходило. Об этом я спросил у девушки – шатенки, которая всё успокаивала свою подругу.
– Мы должны уже подлетать к Бардуфоссу, но диспетчеры не выходят на связь. Погода плохая, видимость почти нулевая.
– Это стюардессы сказали?
– Официально ещё нет. Я подслушала их разговор, когда в туалет ходила.
– И судя по панике в салоне, ты всем рассказала. Что говорить – молодец! – саркастично заметил я.
На моё замечание шатенка мне только язык показала. Походу, она-то и не паниковала вообще.
Самолёт зашёл на второй круг. Стюардессы током ничего не могли сказать, капитан вовсе молчал. Через полчаса из динамиков послышался треск и голос капитана:
– Уважаемые пассажиры! С вами говорит капитан корабля Йен Хёнсанс. Как вам уже известно, диспетчеры города Бардуфосса не отвечают. Видимость нулевая. Мы заходим уже на третий круг, но топливо на исходе. Это были плохие новости. Теперь хорошие. С нами связался диспетчер аэропорта города… эээ… какой город? – обратился капитан ко второму пилоту, затем продолжил: – … города Кэухъюз. Связь прерывалась, но координаты мы услышали. Так что, выполняем аварийную посадку в аэропорту Кэухъюз. Мягкой посадки.
По салону пошли неоднозначные эмоции: кто-то облегчённо вздыхал, кто-то раздражённо ругался. Не сказать, что посадка была мягкая, но всё-таки, никто не пострадал. Уже рассвело. Я вышел из самолёта (вернее скатился по надувному трапу) и увидел… Нет, я ничего не увидел. Стоял густой, непроглядный туман. Как наши пилоты умудрились посадить самолёт в таких условиях, я не понимал. Да и не хотел понимать. Главное – мы на земле. До здания аэропорта мы шли почти на ощупь: дальше, чем на три метра ничего не было видно. Дойдя до здания, я немного удивился простоте его дизайна. Хотя, ничего удивительного: город-то провинциальный. Над входом висела вывеска: «Добро пожаловать в Кэухъюз».
