Жарким июльским днём умирал мой друг, мой Алькор, мой Зая.
Было ему без малого 17 лет. Для эрдельтерьера возраст весьма почтенный.
Последний год он тяжело болел. Ветврачи настойчиво советовали его усыпить. Эти советы вызывали во мне протест и возмущение – как можно умертвить того, с кем прожил душа в душу столько лет!
Однако псу становилось всё хуже и хуже. И вот наступил один из самых страшных, самых чёрных дней в моей жизни… Приехала дама-ветеринар, сделала Алькору укол… С трудом сдерживая слёзы, я попросил у него прощения, последний раз поцеловал его в рыжий «каракулевый» лоб…
После его смерти потекли однообразные, серые дни. В доме стало пусто и тоскливо. Всё в нём напоминало о моём ушедшем друге. Вот его любимое кресло, в котором он спал… Вот чёрные крапинки засохшей крови на обоях – это он тряс головой, когда во время стрижки я нечаянно отрезал ему краешек уха… Вот поцарапанная столешница письменного стола, с которого он любил смотреть в окно… А память выхватывала всё новые и новые картины из прошлой жизни. Вот мой Заяц на окраине Москвы (в Новокосино) встретил на прогулке зайца настоящего и попытался его догнать… Вот мы жарким летним днём идём по лесной тропинке и я, увидев очередной куст малины, наклоняю ветку со спелыми ягодами, а он аккуратно, одними губами, их срывает и с удовольствием ест… Вот ранней весной в ещё голом лесу мы встретили лося, и пёс помчался к нему с громким лаем, а я, дрожа от страха за жизнь «охотника», срывающимся голосом кричу: «Алькор, ко мне, ко мне!»…
Сколько себя помню, в нашем доме всегда жили собаки и кошки. Одно из самых первых фото в моей жизни: я сижу во дворе на высоком табурете, на руках у меня чёрный с белыми пятнами щенок (было мне тогда года два-три). В зверинце я смотрел на волка с таким же любопытством, с каким обычно смотрят на царя зверей. А детские воспоминания о жестокости взрослых по отношению к собакам и кошкам до сих пор обжигают душу, будто это произошло вчера. Короче говоря, с собаками и кошками я дружил всегда, для меня они – близкие и любимые существа. Поэтому расставание с моим последним псом было таким тяжёлым, таким горьким…
Однако жизнь брала своё – горе и отчаяние поутихли. Зато с каждым днём во мне всё сильнее и сильнее росло чувство какой-то вины перед Алькором, какого-то неисполненного долга, чего-то недосказанного…
Однажды я себя спросил: а много ли я знаю про собак и их родичей, которые «живут» в литературе, искусстве, мифологии и фольклоре? В памяти сразу же всплыли Муму и Каштанка, затем Акела, Белый Бим Чёрное ухо, Монморанси, Артемон… Пришли на ум кинофильмы «Бетховен», «Лесси», «Четыре танкиста и собака», «Ко мне, Мухтар!» (кстати, в роду Алькора был настоящий киноартист: его прадед по отцовской линии Бумбараш снялся в фильме «Дело судьи Ивановой»)… Вспомнились также мифологические Цербер и Анубис, кто-то ещё… Но как я ни напрягал память, список получался до обидного коротким.
И мне стало стыдно, что я, заядлый книгочей и собаколюб, так мало знаю про тех соплеменников Алькора, которые обитают в увлекательном мире человеческого вымысла и творческой фантазии. Захотелось в этот мир окунуться, побывать во всех его уголках и обо всём увиденном, услышанном и прочитанном рассказать другим. Так родилась мысль написать эту книгу.
Поначалу автор замахнулся на тему «Псовые в мировой культуре». Но быстро понял, что это ему не по плечу. И, поубавив амбиции, сосредоточился на том, что ему было больше всего по душе, – на псовых героях мифов и сказаний народов мира.
