НЕЛЛИ.
Наслаждаясь
видом облаков, проплывающих за стеклом
иллюминатора, и слушая шум турбин, я
совсем выпала из реальности, погрузившись
в безрадостные мысли. Даже то, что самолёт
начал снижаться, прошло мимо меня, не
выдернув из страха перед неизвестностью.
Причин бояться приземления было
действительно много. Новая семья, место
проживания, колледж – всё с чистого
листа...
Хотя
«с чистого листа» слишком громко сказано,
когда до этого был написан лишь один
абзац, да и откуда взяться большему в
мои девятнадцать?
Жизнь
в Нью-Йорке с любящими родителями, учёба
на экономиста, в принципе беззаботное
существование, омрачённое лишь отсутствием
подруг по причине моей замкнутости, и,
безусловно, страдания по не подозревающему
о моём существовании парню – по той же
причине. Вот и всё, что было прежде, всё,
что перечеркнула автомобильная авария,
отнявшая у меня семью.
Родственников
у нас не было, по крайней мере, ни мама,
ни папа о них никогда не упоминали,
поэтому новость, что опека надо мной
переходит к маминой сестре, мягко говоря,
стала неожиданной. Откуда взялась эта
тётя Роузи – я и понятия не имела.
Страх,
как она меня встретит, как будет ко мне
относиться, липкими щупальцами пробирался
в душу и сжимал сердце. А переезд из
мегаполиса, где ты лишь незаметный
призрак, в маленький городок с общительными
и лезущими в твои дела соседями, только
подливал масла в огонь накрывающего
меня ужаса.
Самолёт
слегка тряхнуло, когда шасси коснулись
посадочной полосы. Вздрогнув, я вынырнула
из своих переживаний. Не скажу, что я
успокоилась, отнюдь нет! Пальцы, пока я
получала свой багаж, изрядно подрагивали,
но мысль «развернуться и бежать» медленно
отступала. Выйдя из здания аэропорта,
я глубоко втянула запах влажной земли,
прибитой недавно прошедшим дождём и...
взвизгнув, отскочила в сторону.
Опустив
голову, с ужасом оглядела пятна грязи,
украшающие лёгкое светло-голубое платье
на тонких лямках, и, чувствуя, как по
лицу сбегают мерзкие капли, вскинула
взгляд на остановившийся неподалёку
байк. Мужчина, припарковавшись, выключил
двигатель и лениво слез со своего
монстра. Я буквально вскипела от злости,
видя, что ему глубоко безразлично то,
что он окатил меня из лужи, и, буквально
стиснув ручку чемодана, стуча его
колёсиками по асфальту, рванула к этому
неандертальцу.
–
Смотреть, куда прёшь не учили? –
рявкнула, подлетев к нему и заглядывая
в чёрное стекло шлема.
Голову
пришлось задрать. Я так-то ростом не
удалась, а по сравнению с разросшимся
детиной, едва доставая макушкой до его
плеча, сама себе показалась совсем
крошечной. Но мой пыл это не остудило!
–
Это ж какой скотиной надо быть,
чтобы окатить грязью человека и, сделав
вид, что так и должно быть, даже не
извиниться?!
Не
обращая на меня внимания, поставив
мотоцикл на подножку, мужчина не торопясь
снял шлем... хотя с мужчиной я погорячилась.
Парень, лет двадцати двух-трёх – так
будет правильней. Всё же соизволив
повернуться, он прошёлся по мне
заинтересованным взглядом, поражая
непривычным цветом глаз: радужки были
практически жёлтыми с золотистыми
вкраплениями.
Пятернёй
откинув со лба отросшие, тёмные с рыжинкой
волосы он, ухмыльнувшись, поинтересовался:
–
У тебя что, воду отключили,
замарашка?
Задохнувшись
от такой наглости, я и со словами-то
нашлась не сразу. А тех, что всё же выдала,
лучше бы вообще не говорила!
–
Козёл! Наглая, самовлюблённая
сволочь! Да что б тебя... – дальнейшее
воспитанные девушки произносить не
должны, но меня несло и в выражениях я
не стеснялась.
–
Надо же, какие нынче бомжи
образованные пошли, – оборвал он мою
речь, – лучше бы на душ время нашла,
вместо того чтобы забористый мат учить.
А то так и без язычка остаться недолго!
– последнее прозвучало с явной угрозой.
