Мама закончила мыть посуду, и теперь стояла в дверном проеме между кухней и коридором. Тщательно вытирала руки полотенцем и думала о чем-то своем. Увидев, что я уже зашнуровала ботинки, она поспешила скрестить руки на груди, а на ее лице воцарилась дежурная гримаса недовольства.
– И куда это мы собрались? – спросила она, окидывая меня с ног до головы характерным взглядом. Я для себя так до сих пор не разгадала этот ребус, что таил в себе этот взгляд: раздражение, презрение или желание сжечь меня на месте. Запросто поверю, что она вложила в него все сразу, да еще и в квадратной степени… Нет, в кубической.
– Гулять, – сухо ответила я, даже не взглянув на маму.
Мама сделала очень медленный и глубокий вдох. Боковым зрением я подметила, что ее ноздри то расширялись, то снова сужались. Казалось, еще чуть-чуть, и из них вылезет сам дьявол, чтобы в очередной раз напомнить мне о том, какая я непослушная дочь, и проткнуть мое сердце своим трезубцем.
– Да что ты говоришь? Моя ты замечательная, – саркастично произнесла мама, всплеснув руками. – Ты уроки сделала? А в комнате своей убралась, прежде чем идти куда-то?
– Вообще-то, завтра воскресенье, – заметила я.
– И дальше что? – невозмутимо поинтересовалась мама. – Лучше сразу все сделать, пока голова помнит. Чем быстрее сделаешь, тем быстрее освободишься. В комнате порядок навела?
– А я наводила в ней беспорядок? – съязвила я в ответ.
Мысленно я усмехнулась тому, насколько удачным оказался мой ответ. Мне даже пришлось прикусить губу, чтобы не рассмеяться.
– Ты слишком смелая стала? – надменно посмотрела на меня мама. – Я тебе не девочка, чтобы со мной так разговаривать. Препираться со своими подружками будешь, понятно? Хотя, о чем это я… У тебя же их нет.
Мама явно посчитала свою реплику победоносной, поскольку дожидаться моего ответа она не стала. С нескрываемой улыбкой она прошла из коридора в гостиную, где удобно уселась в кресле.
Я безэмоционально посмотрела на нее из прихожей. Задело ли меня то, что она сказала? Нет, ничуть. Поверьте, это далеко не самое неприятное, что мне приходилось от нее слышать. В свой адрес я получала такие ужасные слова, что если бы их сказали в адрес сорокалетнего здорового мужика, он бы выбежал из комнаты со слезами.
В принципе, я могла ничего не отвечать на этот выпад – мама уже и так достаточно удовлетворилась своим фантастическим разгромом меня как личности. Но и я была не из робкого десятка. Оставлять последнее слово за ней я не хотела.
– Если тебе по-прежнему интересно, – равнодушно начала я. – Уроки я сделала. Хотя, после того, как я перешла в старшую школу, разве ты когда-то это проверяла? В комнате у меня чистота и порядок. Когда ты в последний раз видела там что-то похожее на бардак?
– Сейчас умру от смеха! – загоготала мама, выронив из руки пульт от телевизора. – Когда видела, говорит! Да у тебя там всегда бардак, потому что ты лентяйка и никогда ничего за собой по дому не делаешь.
– В голове у тебя бардак, – мрачно подумала я и закрыла за собой дверь, не став дожидаться маминого ответа. Какой смысл обижаться на того, кого жизнь уже и так обидела?
Начало мая в нашем крошечном городишке выдалось на редкость прохладным. И это еще мягко говоря. Выйдя из подъезда, я «невзначай» вспомнила про это. Не прошло и трех секунд, как я спустилась с лестницы, так мне в лицо сразу дунул резкий порыв холодного ветра. Слишком уж холодного для мая. Зябко поежившись, я теплее запахнула свой черный плащ и ускорила шаг. Хотелось поскорее дойти до места назначения, но хотелось дойти живой, а не так, чтобы окружающим меня людям пришлось вызывать ледокол.
