– В стародавние времена пришла к нам беда, внучок, откуда не ждали,– дед горестно покачала седой головой, закурив терпкий трубочный табак. Рядом с ним устроился, уютно скрестив ноги по-басурмански маленький Ярослав, с раскрытым ртом внимающий сказке,– пришли на наши земли орды Мамоновы, сожгли огнем деревни наши, угнали в полон за Агейское море женщин наших, казнили многих достойных людей. Ужас и страх пришли в наш мир, разрушив основы основ. Княжества погрязли в междоусобицах, и никто нас не мог защитить от кошмара творящегося на грешной земле,– серые глаза старика подернулись пеленой, словно воспоминания доставили ему непереносимую боль,– боги отвернулись от нас, а вся нечисть повылазила из болот и оврагов, став на сторону демона Мамона, стремящегося захватить Стибор. Долго длилась война. Много жизней унесла она на полях сражений, в междоусобных войнах, колдовских битвах. И обратились тогда семь князей к колдуну могучему за помощью, чтобы выбрал он из них первого среди равных, лучшего среди лучших, дабы объединить народ Стибора и дать ему достойный отпор, прогнав клятую нечисть с земли нашей. Изготовил чародей Печать Княжью, кого печать выберет своим хозяином, тому быть и властителем Семи Княжеств…
– И кого же она выбрала?– с придыханием спросил внук.
– Выбрала Печать князя Горислава богатыря могучего, воина храброго и отважного, сумевшего уничтожить орды Мамоновские и вернуть мир в Стибор. Битва была страшная, много голов полегло тогда, красным от крови стало море Агейское…
– А потом? Что стало потом с Княжьей печатью, дедуля?
– Печать та хранится отныне в княжеском тереме. Приходит срок, и снова она выбирает Великого Князя, достойного править Стибором!
– А Мамон? Демон, пытавшийся захватить наш мир? Что произошло с ним?
– Сошлись на поле брани Горислав и Мамон в схватке беспощадной лицом к лицу, Бились три дня и три ночи, пока не отрубил мечом булатным демону богатырь наш обе лапы когтистые…
– Наши победили!
– Победили-то наши, внучок!– покачал головой дед.– Только обратился демон в тот момент туманом черным и исчез в неизвестности. И никто о нем, с той поры, ничего не слышал, и видеть его не видел…
– То есть он может вернуться?– дрожащим голосом спросил мальчишка.
– Не завидуя, я тем, кто увидит его возвращение…– согласился старик.– Ибо вернется он еще сильнее, чем был раньше. И страх посеет в Стиборе, убив многих…
Запах ладана медленно расплывается по всей княжеской светлице, смешиваясь с густым ароматом плавящегося воска. В комнате душно, но Великий Князь укрыт теплым одеялом и шкурой медведя. Его лихорадит и потряхивает от высокой температуры. Глаза полуприкрыты, он жалобно стонет и сквозь плотно сжатые губы еле доносится неразборчиво:
– Позовите жрица…
Марфа – дворовая девка, приставленная присматривать за стариком тут же бросается прочь, сообщая гридням, стоящим на входе, кого хочет видеть Великий Князь. В светлице толпится куча разномастного народа, от богатых купцов, до самого наследника – молодого княжича Бориса, стоящего в стороне, низко опустив голову. Его губы что-то шепчут что-то неразборчивое, а глаза отсвечивают желтым блеском зажженных свечей.
– Великий Князь желает видеть Верховного жрица!– громко провозгласила Марфуша, ныряя обратно в комнату.
С трудом, пробравшись сквозь толчею людей, за порог княжеской опочивальни ступил худой скуластый мужчина с длинным горбатым носом и узенькой клиновидной бородкой. Его желтые, по-кошачьи узкие глаза с трудом привыкли к полумраку, царившему внутри, он поморщился и сделал несколько шагов к кровати Великого Князя. Одет он был в длинную рясу до пола, а в руках у него покоилась небольшая чаша с курящимися травами.
