– Повержен и заточён, – со злобной ухмылкой смотрит на меня Бор. – Так происходит с каждым, кто осмеливается бросать вызов богам.
– Если с каждым – то я удивлён, что Асгард всё ещё цел. Ах нет – я ведь разрушил его, – бросаю прямо ему в лицо эти жёсткие слова. Всё, что я могу.
Удар по голове был быстрым, точным и чудовищно сильным. Но, как обычно, тщетным. Он не стёр даже притворную, полную скрытого гнева улыбку.
– Дикое животное, – презрительно бросил Бор. – Пойдём, Один, у нас ещё очень много работы.
Высокий могучий мужчина развернулся ко мне спиной, но его сын не сдвинулся с места. Взгляд Одина пылал огнём гнева, вызывая у меня едкую усмешку, в любой миг готовую сорваться с губ.
– Я считаю, что он должен знать, что произойдёт, – серьёзно произнёс он. – Прошу, отец!
Юнец из расы асов, которых мои соплеменники некогда величали богами. Кем они оказались на деле? Презренные букашки – что те, что другие!
– Лишить его надежды перед заточением? – рассмеялся Бор. – Хорошая идея!
Повелитель бури подошёл вплотную и посмотрел прямо на меня. Не отвожу взгляд, пристально всматриваясь в его ровные и мужественные черты лица. Он был красив, этот ас, подобное я признаю. Нет смысла отрицать очевидное. Все асы были физически привлекательны, могучи и умны, чем и пользовались, заставляя жителей Мидгарда видеть в них нечто большее, чем иной народ. Видеть в них богов.
А если учесть то, что они обладали несоизмеримо более могучим оружием и были магами, по сравнению с которыми колдуны моего легиона казались сопливыми недоучками, то становилось понятно, почему никто и никогда даже не думал о восстании. До меня.
Против воли ощущаю, как лицо искажает злоба, превращая его в маску ярости и бешенства. Руки тянутся схватить Бора за шею, вцепиться и не отпускать уже никогда. Терзать, пока не вскрою глотку и не умоюсь в «божественной» крови. Терзать, пока не сломаю кости, не вскрою брюхо, не разорву кишки, такие же красные, как у презренных в их представлении мидгардцев, такие же горячие и мягкие!
Однако я был бессилен. И повелитель Асгарда знал это, иначе ни за что не решился бы наклониться так близко. Легко быть смелым, когда оппонент закован в прочнейшую сталь, созданную в Нидавеллире, мире гномов. Говорят, её невозможно разрушить.
– Надеюсь, – удовлетворённо произнёс Бор, – такое чувство ты будешь испытывать всё время своего заточения. Вечность!
Силой воли утихомириваю злость. Вторая бесполезна без первой. Этот ублюдок прав: сейчас не до неё.
– Меня невозможно убить, Бор, – начинаю говорить спокойно, но оказываюсь не в силах сдержать себя. Каждое слово получается всё более презрительным и надменным. – Ни магией, ни оружием. Ничто не способно сдержать Зариакса! Король Королей вернётся и обрушит Асгард! Доделает то, что начал! Освободит Мидгард, вернёт ему независимость и уничтожит всех своих врагов! Ничто не одолеет вечность!
Презрительный смех – вот что я слышу в ответ!
– Глупости, – медленно отвечает ас. – Пусть ты неуязвим, пусть на тебя не влияет ни магия, ни проклятия, ни честная сталь. Даже иноземные артефакты или предвиденье… – Замечаю, как на лице Бора мелькнуло сожаление. И немудрено – ведь во многом этот мужчина полагался на магию. Что же в итоге? Со мной она не помогла ему, а даже помешала. Ведь излишне полагаясь на прорицание, ас упустил момент начала восстания. – Вот только судьба хорошо посмеялась над тобой! Дав абсолютную защиту, не дала и намёка на атаку! Сила на уровне обычного, простого жителя Мидгарда! Это просто смех!
– Без Искоренителя он ни на что не способен, – дополнил Один. – Разве что выступить в качестве щита для настоящего воина.
– Пока ещё не знаю, – задумчиво почесал Бор затылок, – уничтожу ли я это оружие, которым ты убивал моих солдат и других богов, или оставлю себе как трофей – но, так или иначе, ты уже не увидишь его.
