Говорят, у мертвецов нет души. Она покидает тело человека сразу же, как только остановилось сердце… Или на третий день?.. Или на девятый?.. Или на сороковой?..
Марк сидел в своей каморке, пропахшей формалином. На столе стояла лампа с зелёным абажуром, и тёплый свет из-под него наполнял пространство уютом. Но стоило оглянуться назад, и обывателю стало бы жутко. Позади письменного стола, в глубине комнаты, находились операционный стол и две каталки. На столе лежал человек, накрытый простынёй с головы до ног. Ночное дежурство в морге проходило как обычно, и Марк, закончив работу с очередным «пациентом» – старой, дряхлой бабушкой, сел писать отчёт о проделанной работе. Оставалось дописать ещё немного, когда в коридоре послышались шаги санитаров и стук колёс каталки. Марк поднялся, открыл ключом дверь изнутри.
– Здорово, Марик! Принимай работу! – звонко сказал санитар Гоша, стоящий впереди каталки. Большой розовощёкий здоровяк, он привык к такой работе за пять лет и относился к своему ремеслу философски. Второй, молодой парнишка Ваня, лет двадцати, имел слегка потрясённый вид. Ваня учился на втором курсе мединститута. Чтобы им с матерью было легче оплачивать его учёбу, он принял решение подрабатывать в морге санитаром. Это его второе дежурство. Он толкал каталку сзади и выглядел растерянным.
Санитары закатили каталку вглубь комнаты. Все трое обступили нового «пациента». Марк откинул край простыни и увидел лицо девушки, застывшее в ужасе. У неё была разбита голова. Кровавые потоки перемазали белокурые волосы. Перекошенный рот приоткрыт. Марк попытался сомкнуть ей губы, обхватив пальцами край простыни, но они расходились.
– Эх, красивая девчонка-то! Хорошенький носик, пухлые губки, мне нравятся такие, только живые! – пошутил Гоша.
Ваня посмотрел на него с укором. Марк набросил простыню обратно.
– Эту увозите в холодильник, – распорядился Марк, кивнув в сторону бабушки, – а эту на её место положите.
Санитары быстро поменяли местами «пациентов» и удалились. Марк запер дверь на ключ и вернулся за стол дописывать отчёт. В коридоре за дверью какое-то время ещё слышался удаляющийся стук колёс каталки и Гошин смех.
Почувствовав минутную усталость, он откинулся в высоком кожаном кресле, подаренном главврачом больницы из собственного кабинета. Закрыл глаза и провалился в сон.
Марку пригрезилась его любимая жена Ника. Они идут, счастливые, взявшись за руки, по берегу моря. Ласково светит южное солнце, тёплый ветер гонит лёгкие волны к берегу. Они строят планы и придумывают имя их будущему малышу. Внезапно огромное цунами накрывает обоих, Нику уносит в море, он слышит её плач и крики о помощи.
– Помоги мне!
Марк вздрогнул и открыл глаза. Глубоко вздохнув, поблагодарил Бога за то, что это был всего лишь сон. Сердце продолжало громко стучать в груди, он попытался отогнать от себя дурные мысли.
– Помоги, прошу тебя! – послышалось ему уже наяву.
«Почудилось», – решил Марк. Но через мгновение ему показалось, будто по ногам скользнуло что-то холодное. Он опять вздрогнул. «Неужели мышь?» – пронеслось в голове.
– Помоги мне, за что ты так со мной?
Нет, это уже не игра воображения, а человеческий голос. Женский. Жалобный.
Леденящий душу.
Марк вскочил, подбежал к выключателю. Комната наполнилась ярко-голубым светом. Краем глаза Марк заметил, как что-то шмыгнуло под стол. Он с опаской наклонился посмотреть, и вдруг холодная волна накрыла его спину. Он напрягся, пытаясь подняться и освободиться от внезапного холода. Но это холодное напирало, давило на спину, окутывало шею и глухо стонало.
