На набережной реки Тхэгван чувствовался лёгкий ветерок, тормошивший зелёные листья яблонь, высаженных вдоль узкой аллеи. В разгар выходного дня солнце освещало даже самые укромные уголки в Ульсане, нежными лучами лаская лица людей. Набережная в этот час была переполнена детскими задорными визгами и восхищёнными вздохами туристов, разгуливающих с большими рюкзаками на спинах. Что касается местных жителей, то те отдыхали, сидя на скамейках, расставленных по всей аллее. Кто-то выгуливал своих собак. Питомцы весело виляли хвостами и неустанно лаяли, словно переговариваясь друг с другом на каком-то своём языке.
По высокому бордюру, растянувшемуся вдоль края набережной, с неким озорством прогуливалась шестнадцатилетняя девчушка. Ветерок слегка развевал её русые волосы, которые едва ли доставали до плеч. На ней был надет чёрный спортивный костюм. Толстовка свободного кроя скрывала фигуру, из-за чего она вполне могла бы сойти за парня. Впрочем, её походка тоже не отличалась особой грациозностью, а карие глаза в этот момент переливались ребячьим озорством. Девушка весело балансировала из стороны в сторону и, наконец-таки спрыгнув с бордюра, накинула на голову капюшон и запихнула свои руки в карманы. Большими шагами она стремительно шла в сторону моста Ульсана. Расслабленно разгуливая по светло-серому асфальту, она напевала себе под нос незамысловатую песню, играющую у неё в наушниках. Этот день определённо был прекрасен. Казалось, что даже Тхэгван отдавала сегодня особым блеском.
Прошло ещё часа полтора, прежде чем девушка вернулась домой. Заходя в подъезд и поднимаясь на нужный этаж, она внимательно осмотрела свой внешний вид, надеясь, что одежда нигде не испачкалась или, того хуже, не порвалась. Некогда белоснежные кроссовки были выпачканы в грязи из-за неудачного прыжка на спортивной площадке прямо в лужу. Но, благо, это было единственной проблемой. Останавливаясь напротив входной двери, девушка ещё раз поправила свои волосы, после чего сразу же зашла в квартиру.
Но стоило ей пройти в гостиную, как внезапно на неё набросился стаффордширский терьер, буквально сбивая девушку с ног и начиная радостно облизывать лицо хозяйки.
– Багет, проказник, перестань! – она залилась в безудержном смехе, игриво потрепав морду пса.
Не переставая хохотать, девушка кое-как вылезла из-под питомца и попыталась вытереть лицо рукавом своей толстовки. Вдруг она почувствовала на себе строгий взгляд. Тут же подняв глаза на дверной проём, она увидела свою маму. Женщина покачала головой, укоризненно скрестив руки на груди.
– Ли Йонг, – серьёзным тоном произнесла мать. – Ну и где тебя носило, юная леди? Что с твоей обувью?
– В лужу наступила, – невозмутимо ответила девушка, копируя позу родителя.
– Где ты была? – раздражённо процедила женщина, не собираясь терпеть наглость дочери.
Багет в этот момент, видимо, решил заступиться за Йонг, а потому приподнял свою морду и начал неугомонно лаять. Девушка широко улыбнулась и уже потянула ладонь к питомцу, чтобы благодарно почесать того за ухом, но её действия были резко прерваны очередным возгласом матери.
– Ли Йонг! Я задала вопрос, так что, пожалуйста, потрудись ответить. И на этот раз обойдёмся без твоих постоянных отмазок.
– Какие отмазки, мам? – наигранно закатила глаза девочка. – Я была у репетитора по фортепиано.
– Десять минут?! – эмоционально всплеснула руками женщина. – Учитель Ким позвонила мне и сказала, что ты ушла почти сразу же, как вы начали урок. Ты когда-нибудь перестанешь ослушиваться меня? – устало сбавила тон мама.
– Прошу уточнить, я тебя не ослушалась, – деловито выставила указательный палец Йонг. – Ты попросила сходить на занятие, попробовать и узнать, понравится мне или нет. Я сходила, попробовала, мне не понравилось. И я гордо ушла отмечать своё отсутствие музыкального слуха. Всё.
