Лука
«…ибо крепка, как смерть, любовь;
Люта, как преисподняя, ревность;
Стрелы её – стрелы огненные; она пламень весьма сильный…».
Песни песней 8:6
Штормовое море. Ночной пустынный пляж. Целая Вселенная вибраций и энергии. Но мое рецепторное поле сконцентрировалось на одном объекте.
У самого края наружной террасы классического особняка замер хрупкий силуэт. В ней – весь мой мир. Ее дыхание, пульс, аромат, образ – моя хищная натура в преддверии затмения.
Ее потемневшие глаза с ужасом следят за приближением гигантского удава.
Альбинос Boa constrictor1 шафранового цвета мог быть заурядным, если бы не его демонический хозяин, что сейчас пружинит гибкими кольцами бронированного туловища и торпедой устремляется к мансарде…
Я знал дальнейшее развитие. Просчитал все комбинации. Сносил континуум, менял массив, перекодировал параметры. Но события неизбежно возвращались к заданному алгоритму. Не осталось ни одной альтернативы. Выход был очевидным.
В духовном измерении время течет иначе. У меня была возможность оценить и позицию, и противника, и свои шансы. Удав не просто внушительный, он исполин!
«Каким же должен быть мой демон, если ему уступает даже такая могучая рептилия?» – мысли только фоном. Я уже не человек. Протокол мутации2 запущен…
Я смотрел на свою далекую звезду и понимал: «У моего существования появился новый смысл – спасти ее. Сразу от двух монстров. Гибрида и… меня».
Опустошил себя, оголил резервы для удара. Решающий прыжок. Раскрытая пасть. Полыхающие огнем, щели глазниц. И последняя попытка достучаться до нее:
– Проснись!
Глава 1. Разбуженный зверь
Сработали инстинкты. Уже на грани пробуждения атаковал противника… Открыл глаза – пролом в стене.
– Твою же мать! – Жадно втягивая воздух, старался отдышаться, но гнев вырвался наружу. Я крушил все, что оказалось под рукой… «Стоп! Вспомни. Кто ты?» – после яркого сновидения лихорадило. Отплевываясь штукатуркой, хищник прятал горечь за иронией. – Повезло, что я единственный очевидец собственного маниакально-депрессивного психоза.
– Жаль, не единственный, – ржавый скрежет завибрировал внутри, но не удивил. Мой срыв закономерно спровоцировал его присутствие. Я закинул в переносной холодильник контейнер с донорской кровью и выдохнул:
– Двигай восвояси. – Уставший хищник восстановил утраченное самообладание, навестил зеркальную панель шкафа-купе и остался недоволен: «Лука Гордон – внешне – крепкий атлет незаурядной внешности. Внутри – видавший виды, циник, побитый молью». Заросшая щетиной физиономия с ввалившимися покрасневшими глазами в седом оформлении вихров приятных ассоциаций не рождала. – Сколько уже? Пять?!
Слабый ночник освещал прокуренную комнату, размытую мраком ранних сумерек. Пустые бутылки, бонг, растоптанные чипсы по полу, спертый дух перегара и курительной неслабой смеси в непроветриваемом помещении: «Отстой».
Перед глазами снова возникли образы предшествующей психоделии… Прошило судорогой. Закусил ладонь, залпом опрокинул остатки коньяка. Малоэффективно. Жажда тлела. Но рассудок высмеивал слабоволие: «Не успел сойти на перрон, а тебя накрыло. Дисциплинируй себя и отправляйся в офис».
– Никого не хочу видеть. Кресло-качалка, кальян, коньяк с лимоном…
На полу настойчиво зашелся телефон. Рабочие отчеты. Две минуты штурма, и источник раздражения по самой короткой траектории отправился в ближний угол.
«Хорошее деструктивное начало. Мемориальная фаза пока не светит. Давай же, разрушитель, покажи миру стальные мышцы!» – собрался. Прыжок. Аномально перенесся из кровати прямо в атриум пустого выстуженного дома, и в момент материализации3 на меня повеяло теплом. Парализованный голодом хищник снес массивное кресло, протаранил чемоданы, отлетел к лестнице и получил обрушенным дорожным скарбом по голове.
