Я заметил машину, идущую за мной сразу, как только отъехал от офиса. То, что они не особо скрывались, говорило о том, что в их намерения не входила скрытность. Что это? Психологическое давление? Вряд ли. Вероятнее всего им нужно было нечто иное. Останавливать меня в пути они не будут, но очевидно, что идут на контакт, а значит надо сначала понять, куда я еду. Бежевый «Форд» держал достаточное расстояние, чтобы не выпустить меня из поля зрения, но и не ехал, уткнувшись в бампер моей машины, что было бы просто наглостью. Что им было нужно, я скоро узнаю. Куда я ехал, они не знали, а план у меня был один – я ехал домой.
Не мудрствуя лукаво, я, соблюдая правила движения, не стремясь оторваться, направлялся к дому. Отрываться от слежки для меня глупо, зачем показывать свои профессиональные навыки, этого я себе позволить не мог, как сейчас, так и вообще.
Когда я припарковал машину около дома, где снимал квартиру, то бежевый «Форд» остановился почти позади меня. Делая вид, что ничего интересного для меня нет, я вышел из машины и направился к подъезду.
– Мистер Марше! – услышал я за спиной.
Я обернулся и увидел, что от «Форда» ко мне направляется мужчина: среднего роста, короткие светлые волосы, серый пиджак, темная рубашка и темные брюки. Я остановился, а он, подойдя ко мне, переспросил:
– Я не ошибся? Вы Жан Марше?
– Да, это я, – ответил я спокойно, в ожидании продолжения.
Взгляд его серых глаз был пронзительный; он изучал меня. Я обратил внимание, что второй мужчина вышел из машины со стороны водителя, но остался возле открытой двери. Кто они, для меня не представляло труда понять, я не знал только из какого они ведомства, ну, да сейчас, все это разрешиться.
– Я агент ФБР, управление национальной безопасности, Эрик Джонсон, – и он предъявил мне удостоверение, не выпуская, разумеется, его из рук. – А это мой коллега, кивнул он в сторону стоящего возле машины мужчину, – Барри Кинг. Мы бы хотели с вами побеседовать.
– Хотели бы, звучит неопределенно, – возразил я. – Вроде бы хотим, но в, тоже время, можно и обойтись. Так хотели бы или хотите? – уточнил я.
– Хотим.
– Вы думаете, что мне это доставит удовольствие?
– Это доставит удовольствие нам.
– Так может быть вам лучше сходить в кино или посидеть в баре, найдя более интересного собеседника? – усмехнулся я. Я умышленно задал это вопрос, чтобы проверить их отношение: жесткое или в общем лояльное. От этого следовало отталкиваться, чтобы строить свою манеру разговора.
– Я принял к сведению ваше предложение, но в следующий раз воспользуюсь. Понимаю ваш юмор, но не сейчас. Не надо так.
Его манера ведения разговора, да и сам его вид не были грубыми, что свидетельствовало о спокойствии, а значит, не предвещало неприятных сюрпризов. Я оглянулся; улица была почти пустынна, лишь изредка по ней проезжали машины. Это была обычная жилая улица без офисных зданий. Дома стояли ровными рядами. Вдоль тротуаров высажены деревья, и вдоль улицы стояли припаркованные машины. Рабочий день закончился, служащие, а это был район, где жили люди с достатком выше среднего, либо уже вернулись домой, либо задерживались в баре. Сумерки еще не опустились, и солнце стояло над горизонтом.
Взглянув на подъезд дома, куда я первоначально направлялся, я вздохнул, словно с досадой от помехи и спросил:
– А как надо?
– Согласиться. Это не займет много времени.
– Хотелось бы верить, у меня много работы.
– Даже не сомневаюсь.
– Глупо было бы, – улыбнулся я ему дружелюбно.
– Это вы о чем?
– Если такое ведомство проявляет ко мне интерес, то прежде чем предложить беседу, должно проверить меня.
Все, что я говорил, я знал и так. Следили за мной не впервые, правда до этого не высовывались, да и не было это регулярно. Отрывался я от них несколько раз, но все было так, что они меня «случайно» теряли, я не давал им повода заподозрить меня в умении обнаруживать слежку, а тем более умении от нее уходить, а потерять человека в большом городе, могут и профессионалы, если не наступают на ноги. Так что повода заподозрить меня я им не давал. Моя официальная работа не была близка к их системе, хотя предусматривала интерес. Конечно, было не очень хорошо, что я попал в их поле зрения, но это было неизбежно, а иначе все, что я делал, было бы напрасно. Я ждал, когда они проявятся. Но об этом еще поразмышляю потом, – решил я, да и выхода другого не было.
