Я не понимала, зачем это делаю. Какого беса я поддалась на уговоры Даррена и теперь стою, терпеливо ожидая, пока немолодой седоусый герольд соизволит обратить на меня свое внимание? В данный момент ему мешало это сделать чрезвычайно важное занятие – поедание огромного куска хлеба с не менее впечатляющим ломтем сыра. Своей очереди ожидала полуведерная кружка с элем. Только когда она опустела, а последние крошки исчезли в расплывшемся животе старого вояки, он придвинул к себе пергамент, окунул перо в чернила и скучающе спросил:
– Имя?
Я напомнила себе, что фамилию нужно слегка изменить, набрала воздуха в грудь и постаралась сделать свой голос как можно более низким.
– Крис ин Дагонхорст.
Очевидно, у меня не очень получилось, поскольку герольд поднял голову и пристально оглядел меня, дольше всего задерживаясь на лице. Я подавила вздох, зная, что он видит: невысокое тонкое тело, которое невозможно скрыть и под толстым простеганным дублетом, в подкладку которого добавили еще несколько слоев, изящной формы руки, но главное – личико без малейшего намека на подобие щетины, пухлые губки и нежный девичий румянец на щеках. Хорошо еще, что длинные волосы спрятаны под бацинетом.
Черт бы побрал Даррена с его уговорами! «Ты явно заскучала, дорогая, не хочешь ли размяться? Тебе стоит развеяться и выйти в общество, иначе со мной ты совсем одичаешь. Не хочешь ли окунуться в атмосферу праздника, милая? Крис, мне это очень нужно. Очень, любовь моя». Хорошо общество – два десятка рыцарей с оруженосцами и обслуживающий персонал: конюхи, слуги, повара… Прекрасные дамы если и есть, то явно не в палатках близ ристалища, а скрываются в замке. А я теперь вынуждена стоять, ежиться под оценивающим взглядом герольда и еще сильнее краснеть. Теоретически женщинам не запрещено принимать участие в рыцарских турнирах, если им позволяет происхождение. Практически… я никогда о таком не слышала.
– Сынок, а ты не слишком молод, чтобы принимать участие в турнире? – заботливо поинтересовался герольд. От сердца отлегло – он не распознал во мне девушку. Или же распознал, но решил поддержать маскарад.
– Нет! – задиристо подняла я подбородок. – Победа в турнире увенчает меня бессмертной славой!
А еще вручит мне кольцо тонкой эльфийской работы из белого золота, с крупным топазом редкого ледяно-голубого цвета. Но о том, что именно оно является причиной моего участия в турнире, герольду знать не следует – молодые дерзкие юнцы, за которого я себя выдавала, обычно рвутся за почестями духовными, а не материальными.
– Сынок, – тяжело вздохнул герольд, наверняка на своем веку видевший не один десяток таких юношей с горящими жаждой славы глазами, – твое время еще придет. Сейчас, прости, я бы с большим удовольствием записал на турнир твоего оруженосца.
Герольд перевел взгляд за мою спину. Даррен действительно гораздо больше походил на рыцаря, чем я – светловолосый, рослый, широкоплечий, с мощными руками толщиной в мое бедро.
– Его происхождение не позволяет ему принимать участие в рыцарских турнирах, – прежним упрямым тоном заявила я, причем ни капли не солгав.
– Это твоя жизнь, парень, – пожал плечами герольд. – Хочешь героически погибнуть на ристалище – твое дело. Лошадей отведите к перевязи, о них позаботятся. Палатку ставьте там, за полем. Удачи, Крис ин Дагонхорст. Она тебе потребуется.
Герольд потерял ко мне всякий интерес, махнул рукой, подзывая мальчонку-слугу, и протянул ему безразмерную кружку.
– Эй, парнишка, принеси-ка мне еще эля.
Мы могли идти на все четыре стороны, но выбрали ту, что вела к ристалищу.
