Племянник исчезнувшего чародея
Вечером на развилке лесных дорог Нок встретил Тарилор на синем единороге. На ней был мужской охотничий костюм, ветерок развевал длинные волны ее медно-рыжих волос. Сбруя на единороге блистала серебром, в синей гриве звенели колокольчики. Красивое зрелище, ничего не скажешь. Но Нок не очень-то обрадовался, увидев прекрасную всадницу. Гномы вообще не любят эльфов. Больно много они из себя строят – и вечные, и мудрые. Даже вот эта эльфийская девчонка трехсот с небольшим лет.
Только чтобы носиться по лесу верхом и стрелять из лука в зверушек, как эта рыжая, ни мудрости, ни доблести не требуется. Вот дать бы ей кирку в руки да отправить в шахту. И посмотрим тогда, останется ли при ней ее спесь.
Тут Нок вдруг спохватился, что и сам давно уже в шахте не бывал, даже подзабыл, пожалуй, что там, да как. Поэтому от идеи заслать Тарилор на рудник он отказался, но досада на надменную эльфийку осталась.
– Куда это вы направляетесь, госпожа? – спросил Нок, взобравшись на придорожный холмик, поросший травой, для того, чтобы быть с сидящей в седле эльфийкой одного роста.
– По делу, – последовал уклончивый надменный ответ.
– Ты едешь к Дубу, – уверенно заявил гном и обиженно надул щеки.
– Ты и сам туда идешь, – пожала плечами Тарилор, развернула единорога и поехала дальше.
– Потому, что я должен увидеться с Чародеем! – важно объяснил Нок, с трудом семеня мелкими шажками вслед за гордо ступающим единорогом.
– И я тоже, – безразлично заметила Тарилор, не оборачиваясь.
– Он меня ждет! – гордо заявил Нок и, чтобы не отстать, попытался, было, ухватиться рукой за стремя, но эльфийка так взглянула, что рука сама собой разжалась.
– А меня не ждет. Ну и что? – холодно сказала Тарилор, но единорога придержала и позволила гному себя обогнать.
Обиженный Нок поплелся впереди, нарочно ступая как можно медленнее и загораживая собой всю тропу. Тарилор поневоле пришлось сдерживать единорога, следуя за ним.
Так они миновали весь Сосновый лес, весь Еловый лес и весь Березовый, перешли в мелком месте вброд Болтливый ручей, поднялись на Пологий холм и попали в Дубовый лес на круглую поляну, со всех сторон окруженную деревьями. Посреди поляны один-одинешенек рос раскидистый старый дуб. А под дубом…
– Что еще такое? – проговорила Тарилор и остановила своего единорога.
Под дубом, свернувшись калачиком, положив ладони под щеку, спал мальчик лет двенадцати.
– А где же Он? – озадаченно спросил Нок.
– Его нет, – насмешливо хмыкнула Тарилор.
– Я и сам вижу! – опять обиделся Нок. – Но откуда здесь ребенок?
– Надо узнать.
Тарилор обогнула Нока слева и поехала вперед. Не желая отставать, гном потрусил за ней. Вдвоем они приблизились к дубу и наклонились над спящим мальчиком. С виду он был худенький. И личико у него тоже было худенькое, скулы высокие, подбородок разделен бороздкой, а волосы черные, короткие и взъерошенные.
Одежда на ребенке была чудная. Рубаха с короткими рукавами и без воротника, поверх нее еще одна – клетчатая, сверху донизу на пуговицах. Таких штанов, как у него – темно-синих с рельефными швами и накладными карманами, Нок никогда и не видел. А уж обувь-то! И не сапоги, и не туфли – шнурованные башмаки на плоской ребристой подошве. Только на Чародее однажды, когда он собирался за очередной книгой Рассказчика, были надеты похожие.
– Может, ваши знают, что тут к чему? – с подозрением спросил Нок.
Было в этом спящем растрепанном мальчике что-то уж очень странное. А где странности, там, конечно, и эльфы, рассудил гном.
