В один из июньских полудней 1962-го года я вышел из рейсового автобуса дальнего следования у Магаданского автовокзала.
Выезжая из Сусумана, я был предусмотрительно подготовлен к своему первому путешествию по улицам Магадана, которые должны привести меня к зданию пединститута.
Прямо от меня, вверх на подъём, уходила прямая, чистая и красивая улица Ленина – главная улица города. Проложенная как будто по линейке, она была видна сразу вся: от автовокзала до небольшой площадки в конце крутого подъёма. Там она упиралась в телевизионную вышку, там было её начало. Площадь эта находилась высоко над уровнем моря, и по ней всегда гуляли ветерки, что дало право называть её площадью «На семи ветрах».
Я ступил на тротуар, выложенный шестигранными плитами, и, не спеша, держа в руке небольшой и лёгкий чемоданчик, пошёл вверх по направлению к телевышке. Вдоль тротуара тянулась низкая чугунная ограда, за которой стояли небольшие деревца. Справа и слева – дома красивой архитектуры. Узнаю по рассказам на своём пути ресторан «Магадан», гостиницу, кафе, книжный магазин.
На втором перекрёстке вижу слева большую площадь, украшенную цветочными клумбами, а за ней – гастроном, кинотеатр, Дом пионеров и центральный вход в городской парк. Вот то место, где мне надо сделать поворот направо и ступить на улицу Портовая.
Неужели сейчас я увижу море?
На своём лице я уловил тугой и напористый ветерок.
Он нёс незнакомые, волнующие запахи соли и йода, холодящую свежесть и ещё что-то неизъяснимо мажорное, отчего всё моё тело напряглось, плечи сдвинулись вперёд, шаги сделались твёрже, а взгляд острее.
Море я увидел раньше, чем здание пединститута.
Увидел с большой высоты.
Увидел его всё, до самого горизонта – спокойное и величавое.
Портовая улица уходила дальше к самым его берегам, а мне нужно было остаться здесь. Я уже увидел два рядом стоящие дома. Один из них учебный корпус МГПИ, другой – общежитие с библиотекой. Мне туда. Первая экскурсия по городу закончена.
Хорошо бы поселиться в общежитии так, чтобы видеть из окна море! Как повезёт.
В холле общежития было тихо и пусто. Лишь техничка мыла полы. Увидев меня, она разогнула спину, бросила мокрую тряпку в ведро, вытерла о фартук руки и пошла, улыбаясь, мне навстречу.
– С чемоданом, значит к нам. Угадала? Доброе, я смотрю, пополнение у нас. Побольше бы таких хлопцев, побольше!
Молодая, лет тридцати, в возрасте старшей сестры, она после нескольких заинтересованных фраз уже казалась давно знакомым тебе человеком. Она поступила на работу в институт с первого дня его существования и была оформлена сразу на две ставки: вахтёра и технички. Работа её давала возможность видеть всех входящих в здание и выходящих из него, знать в лицо и по именам всех жильцов студенческого общежития. Наделённая особыми качествами характера, она не могла сидеть «кукушкой» за стеклянной витриной своей вахты и постоянно шла на доверительные контакты со всеми, вникала в студенческие нужды, помогала, где и чем могла, иногда журила и сетовала, умела сострадать и пожалеть того, кто в этом нуждался. В неспешных разговорах она всегда клала свою левую руку на плечо собеседнику, склоняла слегка голову набок и смотрела прямо в глаза, мягко улыбаясь.
