Многие читали мой роман-хронику «Четвертый эшелон». В него вошли четыре части. Перед вами первая книга нового издания из восьми частей, поэтому и иное название: «ОББ (Отдел Борьбы с Бандитизмом)».
Первую часть романа-хроники, «Комендантский час», я начал писать, не зная еще, что появятся и другие повести. Но вот написана еще одна история, и ты думаешь, что это конец. Но встречается человек, служивший в ОББ в те далекие годы, и мне удается раздобыть интересный архивный документ, и снова возвращаешься к старым героям.
В новом издании вы, дорогие читатели, узнаете о том, как Иван Данилов попал на работу в Уголовный отдел МЧК, прочтете повесть «Страх», действие которой развертывается летом 1944 года, а в заключительной повести «Сто первый километр» я расскажу о последних годах страшного сталинского правления.
И это все. Роман-хроника об Иване Данилове, его друзьях и врагах завершен. Я начал писать его двадцать два года назад и, наконец, закончил.
Ну, что из этого вышло – судить вам, читателям.
«Солдаты! Перед вами Москва. За два года войны все столицы континента склонились перед вами, вы прошли по улицам лучших городов. Вам осталась Москва. Заставьте ее склониться, покажите ей силу вашего оружия, пройдите по ее площадям. Москва – это конец войне. Москва – это отдых. Вперед!»
Приказ Гитлера от 6 июля 1941 года
Совещание окончилось. Генералы, штабные и командиры частей группы армий «Центр», выйдя из зала, торопливо начали доставать сигареты. Они были похожи на кадетов, дорвавшихся до долгожданной курилки. Конечно, командующий генерал-фельдмаршал фон Бок официально не запрещал курить, но все знали, что он не переносит табачного дыма.
Только один человек мог позволить себе не считаться с привычками фельдмаршала – группенфюрер СС Эрих фон дем Бах-Залевски – личный представитель рейхсфюрера СС при штабе группы армий «Центр».
Никто из штабных, даже приближенных к фельдмаршалу, не знал, чем занимается этот страшновато-вежливый эсэсовский генерал. Знали только, что у него свой штаб и двухметроворостые мордатые телохранители.
Из зала совещания группенфюрер вышел последним.
«Как они мне все надоели! – подумал он, глядя на суетившихся в вестибюле генералов. – Какая ограниченность, полное непонимание ситуации! Сейчас они делят победы. Хотят урвать кусок послаще. Неужели они не могут понять, что их „победы“ были предрешены задолго до того, как они перешли границу? Они не любят меня так же, как и всю службу безопасности. Службы Гиммлера они боятся, а меня считают просто выскочкой. Что делать – каждому свое. Все-таки я сделал правильно, что ушел из армии в охранные отряды. Иначе дослужился бы сейчас в лучшем случае до заместителя командира полка».
– Курт, – повернулся группенфюрер к адъютанту.
– Слушаю, экселенц.
– Что было в этом доме раньше?
– Совет Народных Комиссаров Белоруссии, экселенц.
– Занятно строят эти русские, какая-то смесь казармы и замка. Кстати, Курт, узнайте фамилии и звания летчиков, первыми идущих на Москву.
– Слушаюсь! – штурмфюрер стремительно повернулся.
– Да постойте вы! Командира эскадрильи и командиров экипажей сегодня же ко мне.
– Слушаюсь, экселенц!
Группенфюрер не выспался. Вчера ночью к нему прибыл особоуполномоченный рейхсфюрера штандартенфюрер Гунд, он привез важные инструкции, в которых оговаривались обязанности полевого реферата СД, который возглавлял Бах-Залевски.
Задание было трудным, группенфюрер гордился, что именно ему поручено дело, которое, безусловно, войдет в историю войны.
У входа его ждала машина. Приземистый бронированный «майбах». Вокруг стояла охрана.
