Комплект книг: Мышление. Системное исследование / Законы мозга. Универсальные правила / Психософический трактат

© А. В. Курпатов, 2016

© ООО «Дом Печати Издательства Книготорговли «Капитал», 2019

Начало этому исследованию было положено в 90-х годах прошлого века. По причине отсутствия адекватного термина, способного отразить суть этой новой области знаний, мы с Анатолием Николаевичем Алехиным называли ее «новой методологией».

Методология, как я ее себе представляю, занимается знанием, то есть некой организованной информацией, и реальными системами, являющимися источником этой информации. То есть, это, в некотором смысле, наука о методе создания знания о реальности.

Тогда я пытался описать суть «несодержательного мышления» – то есть мышления, которое схватывает отношение между элементами системы, вне зависимости от ее конкретного содержания. В конце концов, если мы всегда имеем дело с некими системами, должны существовать и какие-то общие принципы организации систем как таковых.

Те «принципы», которые тогда были сформулированы, действительно позволяют мыслить любую содержательную систему как набор «центров», «отношений», «третьих», а также как «процесс» в различных фазах его «развития». И хотя эта работа носила, в целом, теоретический характер, мы в ряде экспериментальных исследований могли убедиться в том, что этот «способ сборки» знания применим к практике и может быть весьма эффективен.

Одним из главных достижений того периода было создание «системной поведенческой психотерапии». Собственно, эта работа была, в каком-то смысле, сугубо методологическим исследованием.

Вполне очевидно, что пациент психотерапевта – это всегда человек, причем, страдающий весьма определенным кругом психических расстройств пограничного уровня. Впрочем, эта «очевидность» не помешала тысячам психологов и психотерапевтов от Зигмунда Фрейда и Берреса Фредерика Скиннера до Фредерика Перлза и Карла Роджерса создать сотни психотерапевтических школ и направлений, которые описывают этот – в сущности, один – предмет так, словно бы речь идет вообще о разных реальностях.

Это, конечно, самый настоящий «скандал в психологии», но, как выясняется, он вполне может быть устранен, если воспользоваться «новой методологией».

Если взять за общий принцип, что наличие действующей методики свидетельствует о том, что нечто имеет место в реальности, а затем создать концептуальный каркас, который способен схватить все случаи эффективной работы той или иной методики, то вы получите непротиворечивую модель; в данном случае – психотерапии.

В качестве концептуального каркаса системной поведенческой психотерапии были использованы концепты, сформулированные в отечественной нейрофизиологии – концепты «поведения» И. М. Сеченова, «динамического стереотипа» И. П. Павлова, «доминанты» А. А. Ухтомского, а также «знак/значение» Л. С. Выготского. Кроме того, использовались концепты адаптации, тенденции выживания и аспектов поведения.

Эта концептуальная модель позволила органично соединить в себе не только эффективные психотерапевтические методики разных направлений, но и создать систему психотерапевтической диагностики, а также описать психические механизмы, являющиеся точкой приложения соответствующих психотерапевтических методов.

Тут надо отметить и другой важный аспект, обнаруженный при создании «новой методологии», связанный с ограничениями, свойственными языку как таковому – с «семантической слабостью языка».

Понятно, что в рамках, например, психотерапевтической практики существенной проблемой являются «языковые игры», возникающие в рамках того или иного направления психотерапии. Эти языковые игры создают, с одной стороны, непреодолимую границу между разными психотерапевтическими направлениями (под знаками подразумевается один и тот же психический феномен), а с другой стороны, влияют на то, что психотерапевт, находящийся в рамках той или иной языковой игры, видит в реальности (как говорил Людвиг Витгенштейн: «Границы моего языка определяют границы моего мира»).