Переводчик Г. Селивёрстова
Редактор М. Савина
Руководитель проекта А. Финогенова
Компьютерная верстка и макет И. Буслаева
Корректор И. Моисеенко
© David Owen, 2004
Издано по лицензии Susan Schulman A Literary Agency и литературного агентства Andrew Nurnberg
© ООО «Альпина Паблишер», 2013
Все права защищены. Произведение предназначено исключительно для частного использования. Никакая часть электронного экземпляра данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для публичного или коллективного использования без письменного разрешения владельца авторских прав. За нарушение авторских прав законодательством предусмотрена выплата компенсации правообладателя в размере до 5 млн. рублей (ст. 49 ЗОАП), а также уголовная ответственность в виде лишения свободы на срок до 6 лет (ст. 146 УК РФ).
* * *
Мы сами являемся клонами-копиями. «И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему и подобию Нашему». Живой организм, начиная с ДНК и далее, является копировальной машиной. Суть жизни – отличие между нами и песком – в воспроизведении.
Копирование является двигателем цивилизации: культура – это точно воспроизведенное поведение. Самым древним копировальным устройством, изобретенным людьми, является язык, механизм, с помощью которого ваша идея может стать моей. Мы отличаемся от шимпанзе тем, что речь, благодаря своей неукротимой энергии воздействия, тиражирует наши мысли, пока не найдется человек, который не доведет самые ценные из них до когнитивного уровня.
Вторым великим копировальным устройством стала письменность. Когда шумеры с помощью пера трансформировали устную речь в знаки на глиняных табличках, они наглядно расширяли систему человеческих коммуникаций, созданную языком. Письменность освободила процесс копирования от необходимости непосредственного контакта. Она сделала мышление постоянным, гибким, мобильным и бесконечно воспроизводимым процессом.
Цивилизация развивалась со скоростью копирования. Один знак на глиняной табличке становился двумя; два знака – четырьмя; а четыре – восемью. Как любое дублирование, размножение копий происходит сначала медленно, постепенно усложняясь со временем. Менее чем тысячу лет назад – через четыре тысячелетия после шумеров – один грамотный полиглот смог бы прочесть все написанные в то время книги. Сегодня копируемый язык представляет собой такую необъятную инфраструктуру существования, что наше сознание может регистрировать лишь мелькание тени его теней. Стенд с новостями на Манхэттене содержит больше дублированного текста, чем легендарная Александрийская библиотека.
Самые ранние письменные документы были простыми счетными «квитанциями»: столько-то скота, столько-то зерна. На протяжении веков вся письменность мира сводилась к подобным артефактам. На прошлой неделе сломалась небольшая пластмассовая защелка на моей машине для сушки одежды. Я скопировал номер, выгравированный на ней сбоку, и занялся поиском в Интернете. Через несколько минут на экране моего компьютера появился список поставщиков по всей стране со ссылками на их материально-технические запасы и соответствующие цены, включая полдесятка порталов с бесчисленными и замысловатыми перекрестными ссылками саморекламы. За копированными словами на экране скрывались невидимые цепочки нулей и единиц, за которыми, в свою очередь, прятался мир, наполненный столпотворением электрических сигналов и магнитных полей: потаенное современное хранилище воспроизводимого смысла. Я выбрал подходящего поставщика, нашел нужную деталь и двумя нажатиями клавиши передал копию хранящегося в памяти компьютера описания моей личности. Эта копия содержала больше информации, чем мог бы представить какой-нибудь шумер о своем знакомом: мое имя, мой точный адрес на этом свете, сведения о моих материальных потребностях, доступ к моим деньгам. Через два дня я установил новую деталь на своей сушилке.
