Уинни Дарлинг
В школу я не хожу уже два года как, но всё же до сих пор трахаюсь на пассажирском сиденье внедорожника с популярным защитником из школьной команды по футболу.
В сексе он полный ноль. На поле – великолепен.
Меня бы это полностью устроило, если бы я любила футбол и терпеть не могла секс.
Энтони толкается в меня, и я стараюсь изобразить из себя порнозвезду, потому что знаю, что ему это нравится.
Я притворяюсь, что испытываю оргазм.
Я не порнозвезда, но я дочь проститутки, а это, думаю, близкие понятия.
– О, чёрт возьми, Уинни. Охренеть. О, детка.
Руки у него липкие, он держит меня еле-еле. Дрожит, как мальчишка – да он мальчишка и есть.
Мы ровесники, но по ощущениям между нами лет десять разницы.
– Охренеть, – выговаривает он, жарко выдыхая на мою обнажённую грудь. – Как хорошо… Тебе хорошо?
Полное отсутствие уверенности в себе. Просто невыносимо. Даже не знаю, спала ли я когда-нибудь с уверенным в себе мужчиной.
Или нет.
Может быть, они уверены только в своём праве кого-то поиметь.
– Очень хорошо, малыш. Ты прекрасно трахаешься.
А я прекрасно вру.
Продолжаю скакать на Энтони, он улыбается, а затем, дотянувшись, залепляет мне рот поцелуем..
Я ничего не чувствую. Всё тело тупо и глухо болит.
Мигрень пульсирует в голове за глазницами.
Я мертва внутри.
И мне охренительно скучно.
Остаётся лишь ждать момента, когда явится какая-то ожившая сказочка и наконец похитит меня.
С днём рождения, мать его.
* * *
Энтони застёгивает джинсы и отвозит меня домой.
Внедорожник мчится по моему району, я пялюсь в окно.
Вот он уже паркуется у бордюра, и я начинаю открывать дверцу, но Энтони хватает меня за руку и наклоняется за поцелуем.
Я нехотя отвечаю.
– Пойдёшь на вечеринку в выходные? – спрашивает он с большей надеждой, чем мне хотелось бы.
Девчонку, которая не прочь перепихнуться, всегда приглашают на вечеринки. На целую прорву вечеринок. Все они одинаковые, но это мне и нравится. В моей жизни было мало постоянных вещей.
– Напиши мне, – отвечаю я, потому что понятия не имею, где буду в эти выходные.
Сегодня мой восемнадцатый день рождения, и до меня все женщины в роду Дарлинг исчезали именно в эту дату.
Кто-то на сутки, кто-то на неделю или на месяц.
Но возвращались они уже сломленными, в разной степени невменяемости.
Я не хочу сходить с ума. Меня вполне устраивает быть такой, как сейчас. По большей части.
Стоит мне войти домой через заднюю дверь, как прямо передо мной внезапно появляется мама.
– Где ты была, Уинни? Я думала, он уже забрал тебя и… – Тут же она переключается на другую мысль, бежит к ближайшему окну и проверяет задвижку.
За работой она вечно бормочет себе под нос.
Пираты, и Потерянные Мальчишки, и феи.
И он.
Она не произносит его имени, пока бодрствует, но ночью иногда просыпается с криком.
Питер Пэн.
Мама лежала в психиатрической больнице семь раз. Говорят, она шизофреничка, как и бабушка, и прабабушка – и все женщины в семье Дарлинг до неё.
Фамильное безумие, передавшееся мне по наследству.
– Уинни! – Мама подбегает ко мне, хватает меня за запястья. Руки у неё костлявые, глаза широко распахнуты от испуга. – Уинни, что же ты творишь? Иди в комнату! – Она толкает меня вдоль коридора.
– Но пока ещё день. И я хочу есть.
– Я тебе принесу… когда он… ладно, слушай. – И вот она уже ослабила хватку и снова смотрит вдаль, хмурясь чему-то своему. У меня внутри всё сжимается.
Пожалуйста, ради всех богов мира, я не хочу закончить, как моя мать.
Она кричит на меня:
– Он уже близко!
