– Наша служба и опасна, и трудна, – тихонько напевал я, стоя перед зеркалом и прикрепляя орден к лацкану парадного кителя. – И, на первый взгляд, как будто не видна. Не видна она порой и на второй, и на третий тоже…
Что поделать, не помнил я слов песни дальше второй строки. Да и мысли мои были заняты совсем другим. Орден-то я не ради забавы из ящика стола на белый свет вытащил – предстоял мне нынче официальный визит во дворец. И полученная от правителя награда просто обязана была сиять у меня на груди при общении с этим самым правителем.
А все потому, что, хоть и погиб юный герцог Рудольф Селябский от моей руки, но взошедший на престол граф Ашинский, скрепя сердце и скрипя зубами, всё-таки утвердил положенную мне награду. Как ни крути, в глазах общественности я был несомненным героем, однозначно заслужившим и орден, и дворянский титул.
Ну а что, я ведь действовал с благими намерениями, борясь с заговором. А то, что этот заговор сам же Рудольф и организовал, так это уже не моя вина.
И, как говорится, король умер – да здравствует король. Теперь на троне сидел Ашинский, увы, назначивший канцлером моего бывшего начальника Толя Францевича фон Чубиса. Вот с этими двумя товарищами мне нынче и предстояло встретиться.
Одно радовало, что общение предполагалось в присутствии лорда куратора. Если честно, несмотря на принятые Ашинским условия ультиматума от главного представителя Комитета внешнего контроля, соваться в одиночку в дворцовый гадюшник я всё равно побаивался.
Длинная красная лента ордена, благодаря моей клыкастой рукодельнице Фимке, превратилась теперь в совсем скромный бантик с булавкой. Вроде и нацепил бирюльку на грудь, согласно требованиям этикета, но совсем не по регламенту. Это я специально попросил Фимку произвести подобный апгрейд награды в надежде, что нестандартный способ её крепления станет демонстрацией моего отношения к Ашинскому. Эдаким моральным щелчком по графскому носу.
Хотя, я так полагаю, Ашинский теперь тоже герцогом станет. Или нет? Как мне теперь к нему обращаться: ваше сиятельство или ваше светлейшество? Чёрт ногу сломит в этих титульных игрищах высокородных особ. Куча каких-то надуманных правил и условностей. Не меньше, чем в религии.
Для меня всё связанное с присвоением титулов и со всякими дворянскими регалиями по-прежнему оставалось чем-то запредельным и непостижимым. Мне тут изображение моего дворянского герба подсунули, так я в шоке был. Крепостная башенка вверху на белом поле и какой-то кабан внизу на красном. Бог с ней, с башней, но какое ко мне отношение имеет эта дикая свинья?
Или вот, скажем, тот же орден – золотистая бляха, изображающая обычного коронованного гербового орла поверх другого более крупного, но уже двуглавого и с короной посолиднее. А между ними прослойка в виде красного мальтийского креста. Спрашивается, и что тут к чему?
Ведь, как я понял, российской империи в этом мире не существовало. Государство представляло из себя сложную конфедерацию. Эдакий сильно расширенный Евросоюз в монархических декорациях. Поэтому с мелким орлом, символизирующим герцогство Селябское, всё было понятно, а вот при чём тут орёл двуглавый, стоило разобраться. Ещё и крест какой-то. И это при том, что к религии здесь отношение крайне отрицательное.
Сюда я, обычный медпред из Челябинска, попал совсем недавно и отнюдь не по своей воле. Какой-то мудак включил в моём мире трансгрейдер, а я чисто случайно благополучно въехал в поле, созданное этим устройством для перемещения. Вроде никакой магии, один лишь научно-технический прогресс. Вот только забросило меня в мир, где с людьми соседствуют орки, эльфы и гоблины, а развитие технологий зависло где-то на уровне позапрошлого века. Даже паровые двигатели только входят в обиход. А так все, кто в состоянии это себе позволить, рассекают по дорогам герцогства Селябского на авто с пружинным заводом. Машина же с паровым двигателем, или пароход, как его тут называют, и вовсе запредельной дороговизны удовольствие.
