Зазвонил телефон. Я сняла трубку. Бархатный мужской голос вежливо произнес: « Вас беспокоят из Министерства культуры. Вы могли бы зайти к нам завтра часиков в 11 утра? Кабинет номер 21». Отличное известие – будут предлагать работу! Начиная с 4 курса Университета, я регулярно подрабатывала в Министерстве в качестве переводчицы японского языка.
На следующее утро ровно в назначенное время я прибыла на место. Через распахнутую настежь дверь кабинета был виден небольшого роста пожилой мужчина с огромной копной седых волос на голове. Он быстро прохаживался по комнате и, оживлено жестикулируя, беседовал с коллегами. Заметив меня, Седовласый с юркостью ртутного шарика покатился в мою сторону. « Ждем- ждем», – проворковал он с легким южным акцентом. В его повадках чувствовался опытный сердцеед.
Он жестом пригласил занять стул перед его рабочим столом. Затем, окинув меня оценивающим взглядом, Седовласый взял со стола бумагу и протянул ее мне. «Мы получили факс от нашего японского партнера. Вы могли бы нам перевести, что он пишет?» Лист был сверху донизу испещрен какими-то странными письменами, нарисованными от руки. « Извините, но это не японский язык», – в растерянности сказала я. «Да? Тогда, может быть, китайский?» «Нет, и не китайский». «А какой же?» Мне стало весело: « Никакой. Это просто детские каляки-маляки». За своей спиной я услышала приглушенные смешки сотрудников. Седовласый отобрал у меня лист и критически повертел его перед носом. « Странно, – задумчиво протянул он.– Мы всем офисом целый час перерисовывали иероглифы из японского документа. Вот!» Он вынул из ящика стола настоящий факс: « Разве не похоже?»
После такой «проверки» мы перешли к делу. Седовласый рассказал, что японская фирма- партнер ищет переводчицу для работы с российскими артистами на гастролях в Японии. У меня даже дух захватило – это была моя всегдашняя мечта!
Мы тщательно обсудили все детали. В заключение я спросила, какой характер у Президента фирмы, что он за человек. « Ничего особенного, – махнув рукой, ответил мой собеседник.– Он уже пожилой. Под шестьдесят ему». Разговор был закончен. На прощание Седовласый галантно преподнес мне одну красную розу , и мы расстались весьма довольные друг другом.
Через месяц визовые формальности были улажены, и я, полная радужных мечтаний о встрече с Японией, поднялась на борт самолета Москва-Токио.
«В этом мире всё
краткому цветению сакуры
подобно»
японский поэт Осима Рёта
Фирменный микроавтобус, встретивший меня в аэропорту, резко затормозил у входа в местный спортивный комплекс. «Ждите здесь. Президент скоро приедет», – бросил через плечо шофер и поспешно уехал. В столь ранний час в комплексе не было ни души, однако входная дверь оказалась открытой. Я проникла внутрь. Вечером здесь планировалось выступление российского циркового коллектива, но на это не было ни малейшего намека. Ни одной афиши или объявления. Пока я размышляла об этой странности, послышались шаги и, обернувшись, я увидела мужчину лет пятидесяти пяти в сопровождении очень красивой девушки.
Мужчина протянул мне руку и представился: « Президент фирмы N». Я в свою очередь отрекомендовалась: « Переводчица V», – и почтительно прикоснулась к его холеным пальцам. Это было первое и единственное рукопожатие, которым он меня удостоил. Позже, став рядовым членом коллектива, при встрече я делала вежливый поклон «кейрэй», а он в лучшем случае слегка кивал головой.
Японский этикет предусматривает три вида приветственных поклонов в зависимости от статуса собеседника. Они различаются углом наклона тела: 15 градусов для равного, 30 – для начальника, 45 – если вам доведется общаться с императором. Для шефа я выбрала угол в 30 градусов.
