Красная Книга

Когда запутаешься, как рыба в сетях, главное – не делать резких движений. Замри на какое-то время – и что-нибудь произойдет.

Обязательно начнет происходить. Вглядись в мутный полумрак пристальней – и жди, пока там что-нибудь не зашевелится. Знаю по собственному опыту. Что-нибудь обязательно начнёт шевелиться.

Если тебе это нужно – оно обязательно зашевелится.

Харуки Мураками

Ингвар Нинсон висел на дыбе.

Потом его тащили по коридорам с низким потолком, будто вырубленным в скале. Потом к нему пришёл призрак фамильяра Уголёк в образе чёрно-бурой ильки с янтарными глазами. Потом Ингвар попытался что-то сказать, но сразу закашлялся, и его ударили. И вот теперь он смутно восстанавливал эти «потом», шевеля скованными руками. В голове словно лежало тяжёлое ядро, оно давило на затылок и глаза, не давало дышать. Опять привиделся Уголёк, колдовской зверь, сотканный из клочков тьмы.

Ингвар повернул голову, чтобы рассмотреть цепи и крюки, пыточные инструменты. Волосы прилипли к мокрому лбу. По голой спине струились холодные ручейки.

В подвальном воздухе всё отчётливее проступал запах раскалённого металла. Железное тавро, брошенное на угли, наливалось сочным красным светом.

Мастеров заплечных дел было двое.

Крупный мужчина стоял, прислонившись спиной к двери и скрестив руки на заскорузлом фартуке. Про себя Нинсон назвал его «Мясником». Круглые плечи поблёскивали от пота.

Ингвар сидел в пыточном кресле, похожем на трон.

Руки в скобах на широких подлокотниках.

Ладони на виду у второго дознавателя.

Его Нинсон назвал «Костистым».

Ссутулившись, тот сидел напротив и читал вслух:

– Первые строки книги должны цеплять, завораживать, привлекать. Иными словами, стимулировать прочесть ещё пару абзацев. Иначе читатель возьмёт другую книгу.

Обложка сослужила службу. Художник сыграл свою роль.

Первую страницу прочли. Теперь всё зависит от слов.

Если первая же страница не ухватит читателя, не очарует его, не порскнет россыпью образов, то всё. Вы его упустили. Он сорвался!

Читатель блеснёт тугой покатой спиной и уйдёт на глубину.

Читатель – это хищник.

Он не может без движения и будет рыскать в поисках.

До тех пор, пока ему не попадётся достаточно острый крючок:

Интересная зацепка. Цепляющий образ. Лакомый кусочек.

Достаточно вкусный, чтобы его захотелось распробовать.

А не просто надкусить…

– Вроде складно. Это что-то из Лорема Ипсума?

– Да нет. Это Великан написал. Представляешь?

– Ну уж и Великан! – ревниво возмутился Мясник. – Ладно. На голову выше обычного мужика. Ну, на две. Но не прямо уж Великан.

Костистый дознаватель ухмыльнулся, подначивая напарника:

– На голову выше обычного мужика – это у нас ты. Поэтому ты у нас кто?

– Кто? – испуганно переспросил Мясник.

– Ты у нас Громила, или там Здоровяк, или, может быть, Бугай. А на голову выше высокого мужика – это не то же самое. Тут путать не надо.

– Я не путаю. Просто говорю, что какой он, клять, Великан?!

– Ну, мы о нём ничего не знаем. Вот его так и записали. Великан.

– Прямо так и записали? С большой буквы?

– Прямо так и записали, – подтвердил Костистый. – На, сам посмотри.

Мясник сунулся в бумажку.

– А что такое «порскнет»? Слово какое-то непонятное. Это типа нечто среднее между брызнет и вспорхнёт?

– Клять, откуда я знаю?! Может, он сам это словцо придумал. Вроде командирской заруки. Да янь с ним. Меня волнует, что этот колдун-сказочник всё никак не прочухается.

– Может, ты рано его прессовать начал? Всё же стодневка только закончилась. Не каждый такое перенесёт.

– Так этот из «неперенёсших» и есть. Доходяга. Потерялся во снах. Нам и отдали.