От автора: спасибо всем, кто ждал третью книгу, за терпение. Решил не выдерживать паузу до ночи, все равно не первый том. Честно говоря, я бы не стал ее писать. Уже говорил. Было желание закончить на второй все. Причину тоже объяснял. Но комменты, которые вы пишите, повлияли. Так, наверное. Да и опять же, как говорил, здесь описана реальная история реального человека. И речь именно об этом. Кому интересен хоккей ради хоккея, победы в каждой главе и так далее, тем точно не сюда. «Машина» – это книга о людях. И о жизни. И о том, насколько важно не отступать и не сдаваться, что бы не происходило. Еще раз. Большое спасибо вам за то, что вы есть. Но комменты закрою до финала). Уж простите. Так лучше для всех). Потом открою. Сегодня первая глава. Потом по две буду выкладывать. Половина уже написана, так что перебоев быть не должно.
* * *
– Это что за поперечные передачи?! Жестче встречайте в средней зоне, не давайте им раскатываться. Больше бросайте. Нет бросков, нет голов! Звено Спиридонова, сделайте мне 3:2. Вы чего такие вялые? Не понимаю. И бросать, бросать, бросать! Услышали? Защита. Вы. Внимательно в обороне! Вам забили две шайбы! Две! Вы совсем, что ли? Оттягиваем и контратакуем. Играем на быстрых контратаках.
– Да, тренер. – Ответил Толик Спиридонов за всех. Он – капитан. Ему положено нести ответственность.
Остальные молча кивали в такт словам Степана Аркадьевича. Счет игры выглядел немного удручающе, поэтому нарожон никто не лез, своим ценным мнением не делился.
– Отлично. Еще лучше было бы, если не только услышали, но и поняли. Симонов!
Степан Аркадьевич повернулся к Лехе. Тот поднял голову и уставился на тренера. Хотя до этого, слушал его наставления, опустив башку вниз.
На меня он вообще старался не смотреть. Очень сомневаюсь, будто дело в совести. Нет. Леха просто охренел и пока еще не пришел в себя. Надо было видеть лицо моего бывшего товарища, когда он заметил меня. У пацана случился шок. Не ожидал, сученыш.
Зато я впервые наблюдал охреневшего Симонова. Того самого, у которого все по полочкам, все по инструкции. Вообще впервые наблюдал столь сильные эмоции с его стороны. Пожалуй, зрелище интересное. А учитывая все обстоятельства, даже волнительное. Приятное.
– Симонов, у тебя со зрением все в порядке? Ты Белова вообще видишь? Чё ты возишь, когда партнер свободен? – Степан Аркадьевич не дожидаясь ответа, переключил свое внимание на других игроков.
Симонов кивнул, но тренер этого уже не видел. А потом, не удержавшись, Леха бросил в мою сторону злой взгляд. Молодец. Делает все мне на руку. В первом периоде как минимум три раза складывались ситуации, когда он реально игнорил. Вытащил личное на лед. А делать это, ой, как неправильно. Особенно, когда я, в отличие от бывшего товарища, наоборот играл за команду, для команды и с командой. Все, как учил Степан Аркадьевич. Он, кстати, лично мне пока не сказал еще ничего. Но я пока еще ничего и не сделал. Первые две шайбы, которые забили мы, не были лично моей заслугой. Хотя, вторая – с передачи, прилетевшей от меня Толику.
Поэтому, психи Симонова оказались чем-то навроде подарка судьбы. Не ожидал от него настолько непрофессионального поведения. Это же, блин, Симонов! Он всегда был непробиваемым. Типа, холодный ум, все дела. Хотя, по идее, если честно рассудить, это я должен срывать зло. Но никак не тот, кто подставил меня по полной программе.
Психология, чтоб ее. Пацан настолько охренел от моего появления, что перестал контролировать свои эмоции. А я, наконец, увидел его настоящее отношение. Было ли это больно? Неприятно? Обидно? Да похер. Уже нет. Тем более, я принял Симонова, как наследство, от настоящего Славика. И воспоминания об их дружбе принадлежали брату. Не мне. Просто я сильно на них повёлся. Опять же, скорее всего, дело в том, что некоторые выкрутасы подсознания все равно связаны с братом, а точнее, с его возрастом. Так-то пятнадцать лет почти. Самый разгул гормонов, тестостерона и остальной херни пубертатного периода. Многое воспринимается гораздо острее.
