Солнце пробиралось сквозь плотные шторы на окнах, бесцеремонно норовя заполнить собой всё свободное пространство комнаты, подняв в ней и без того высокую июльскую температуру.
Читков не спал. Он лежал на кровати и смотрел в потолок. В натяжном глянцевом полотне отражалась улица внизу. Утреннее освещение делало здания в отражении непропорциональными, с измененной архитектурой, будто построенные из овальных кирпичей.
Где-то вдалеке послышался сильный гул. По мере его приближения в квартире затряслись стены. Спустя несколько секунд на перекрестке возле дома остановилась машина с дико грохочущей музычкой.
«Долбаные мажоры, – подумал Читков. – Всё лето катаются по району. Ночами спать невозможно. Запереть бы вас в бункере на глубине ста метров, без окон и дверей и врубить на полную мощность тот собачий лай, который вы называете музыкой. И оставить так на несколько суток, чтобы кровь из ушей пошла…»
Третья бессонная ночь подряд сделала своё дело и рассеянное внимание, против воли своего обладателя искало, к чему придраться.
«Если сейчас позвонит начальство, день будет испорчен, даже не успев начаться, – подумал Читков и покосился на телефон, лежавший на полу у кровати. – Только попробуй, бездушная железяка…»
В тот же момент экран смартфона вспыхнул, аппарат задрожал и на дисплее высветилось имя начальника – Максим.
– Да, алё, – сказал Читков в трубку и бодрый голос на том конце тут же начал сыпать вопросами:
– Ты скоро будешь?
– Спишь, что ли?
– Флешку не забудь. Марина из маркетинга просила напомнить, что ты ей какую-то проектную документацию обещал скинуть.
– Через полчаса буду в офисе, – проворчал Читков, старательно скрывая раздражение.
– Давай в темпе. Тут гаврики из техподдержки опять чего-то накосячили, у половины офиса принтеры не печатают. Читков, ждём, как бога!
Несмотря на отсутствие сна и скверное настроение, диван всё же отпустил мужчину, на прощание недовольно проворчав продавленными пружинами ортопедического матраца. Читков привычным маршрутом направился в ванную, в задумчивости покрутил кран с горячей водой – кран страдальчески покряхтел, но не сумел выдавить из себя даже воду хотя бы комнатной температуры.
«Отключили», – вспомнил Читков.
Наряду с жарой, это была еще одна из причин, по которой он не любил лето. У него на этот счет даже была своя теория: воду отключали по старой советской традиции. Сверху спускалась разнарядка – провести плановые технические работы. На местах становилось ясно, что необходимости ни в каких работах нет, да и чего греха таить, лучше вообще изношенную систему водоснабжения лишний раз не трогать. Но это означало бы идти наперекор вышестоящему руководству, которое всегда лучше знает, что и в каких количествах отключать. Выход – перекрыть вентиль на 2—3 недели, оставить без воды несколько микрорайонов, но зато уберечь голову старшего инженера от подзатыльников из городской администрации…
Конечно, можно было бы позвонить в управляющую компанию и поинтересоваться, а какого ляда, собственно, происходит? Но в последней беседе с ними диспетчер – девушка с голосом на грани нервного срыва, объясняя отсутствие горячей воды, привела убойный аргумент, отправив собеседника в ментальный нокаут: «Воды нет потому, что у задвижки запали щечки!»
Складывалось впечатление, что на эту должность взяли человека, главной и единственной задачей которого является быстро и без запинок выстраивать сложные лексические конструкции, содержащие никак не связанные друг с другом слова и при этом оставаться в рамках общепринятого диалога. Талант, однако…
