Когда-то «Привратниками Марцелла» звали каждое из тринадцати подразделений космической пехоты Пинтииба, удостоенное чести нести почетный караул у больничного саркофага контрразведчика по прозвищу «Марцелл» на Делионе Лунном.
«Марцелл», ничем не прославившийся на регулярной службе, сыграл одну из решающих ролей в погашении хаоса сотрясения информационных кассумкратов на Марсе.
Да.
Скованный, но находчивый «Марцелл» извернулся в потоках разновластия и безвластия и прибился к колоннам дивизий Марсианского Пинтииба, потрепанных в боях с бунтарями и кассумкратами всех мастей… И прибился на свою беду именно к тем, кто попал под реактивную опалу генерал-губернаторства Марсианского Пинтииба… Суды в столице творились скорыми, до личностей спускаться по ступенькам права не успевали, и его, «Марцелла», расстреляли на неумолимом конвейере смерти…
Но когда через два часа открылась правда, взбешенная и мечущая делегация с Делиона Лунного сама обыскала все морги «безымянных», открыв контрразведчика в предсмертном состоянии. Скорая реанимация оказалась безрезультатной. Витальный ритм «Марцелла» тускнел на глазах… Крошечные симптомы жизни пришлось замуровать в криосне. Тело перевезли на межпланетный эсминец «Пульсар» в порту вертикального старта «Честь Крыльев»… Но небесные врата над Престолом Колонизации уже были запечатаны: вырывать с корнем стволы было нельзя…
Стража внутренних границ «Рубин-8» генерал-губернаторства заблокировала вылет эсминца. Селенопинтиибцы же воспротивились и настаивали на уходе.
У величественного ствола «Пульсара» гремели взаимные угрозы и предупреждения. И только когда в ход пошли ссылки на «Агрегаторов колонизации» и «Престольные власти», пыл раздора остыл сам собой… Больше апелляций бы не было – за ними межпланетное гражданское противостояние… И Престольные власти дозволили делегации с Делиона Лунного нарушить карантин и покинуть Марс.
Уже на Лунном Пинтиибе отраслевые санитары впустую сжигали все скрытые резервы в борьбе за жизнь «Марцелла». Консилиумы инноваторов переступали через гордость, но признавались, что рано или поздно пациент умрет… «И далеко не по статусу, достойному своих трудов», – скрипел зубами агрегатор Прабхат…
Высокие власти Делиона Лунного кусали локти, нарушали все графики работы с Люмартанскими приставами, выпадали из течения времени космической эры, швырялись скипетрами, но душа «Марцелла» с каждой секундой теряла защитную оболочку от иного мира. И так и упустили бы Агрегаторы колонизации последнее мгновение, если бы Прабхат, наконец, не оторвал взгляд от светящегося омута собственной записной книжки со светилами шприца и препарата…
Над Луной он призрел покой орбитальных телескопов, орбитальных станций, орбитальных крепостей, орбитальных монументов, «орбитальных закрепощений!»…
Прабхат торопливо зашил себя в скафандр, слетал до реанимационного центра, сделал всего одну фотографию… Восемь часов (по земной метрике) у него ушло на уговоры дать ему шаттл и пустить его на орбитальный телескоп №93 неПАКМ-инфраструктуры. Восемь – и это ничтожно на фоне общего ожесточения: рейсы сокращались, досмотры усиливались – Лунный Пинтииб со дня на день ожидал налета кассумкратов. Но нет пинтиибского человека, которого бы не смог уболтать Прабхат.
