- Нам придётся закрыть кофейню,
Эмма. Знаю, что твоя мама расстроилась бы, но мы не справляемся.
Пора посмотреть правде в глаза – это место не будет развиваться
так, как это было с Александрой. Твоя мама ушла, и кофейня медленно
уходит от нас, - начинает непростой разговор отец, так как
посетителей сейчас нет, и мы с ним в кафе совсем одни.
- Но мама бы не одобрила этого. Она
не сдавалась, папа, ты ведь знаешь… - тяжело вздыхаю я, окидывая
взглядом место, где когда-то было много посетителей.
- Нужно заплатить все долги. У нас
нет иного выхода, как продать кофейню. К сожалению, она приносит
недостаточно прибыли для того, чтобы держать её на плаву. Если бы
случилось чудо, и мне удалось закрыть задолженность…
Самое неприятное, что папа прав –
вариантов у нас действительно немного. В последнее время
посетителей стало слишком мало. Повысить цены мы не можем, потому
что отпугнём и постоянных клиентов. Из-за сети фастфудов активно
развивающихся и открывших точку прямо напротив нас, кофейня стала
неинтересна новым посетителям. Молодёжь обходит нас стороной, хотя
частенько захаживали к нам раньше. Горечь оседает на душе плотным
осадком. Мелодичный перелив хрустальных колокольчиков, висящих над
входной дверью, не позволяет мне опустить руки. Кто-то пришёл, и я
должна обслужить.
- Мария Александровна, - улыбаюсь
старушке, заглядывающей к нам ежедневно выпить горячее какао с
зефиром и корицей, готовящееся по старинному рецепту нашей
семьи.
- Здравствуй, Эммочка. Как дела у
тебя? Уставшая ты какая-то. Совсем без выходных работаешь. Наняли
бы кого-то себе в помощники, что ли?
- Всё хорошо. Справляемся. Спасибо
вам за беспокойство.
Скрываю за улыбкой всю боль. Мы не
можем сдаваться, но где взять деньги, чтобы рассчитаться с
кредитором? Я представляю, как будут разочарованы наши постоянные
клиенты. Они расстроятся, но сделать с этим ничего не смогу. Мне
негде взять деньги. Отцу – тоже. Мы днями напролёт работаем в кафе,
поэтому схватиться за ещё одну работу точно не получится.
Готовлю какао для Марии
Александровны, добавляю к нему творожный сочник – комплимент от
заведения. Выпечку практически перестали покупать, и мы раздаём её
к заказам, чтобы порадовать посетителей. Только это ничуть не
помогает – посетителей не прибавляется. Мария Александровна
радуется, занимает своё любимое местечко у окна и устремляет взгляд
на улицу, где на землю медленно оседают пушистые снежинки.
Когда я в последний раз была на
улице? Не для того, чтобы добежать до магазина или подняться домой,
нет… Прогуляться и насладиться свежим воздухом и красотой? Чего мы
только с отцом не делали, когда появились конкуренты… и выходные
убрали, и график работы изменили, работая дольше. Мы с утра до ночи
пропадали в кофейне, придумывая новые рецепты и акции, а в итоге…
вынуждены расстаться с местом, которое мамочка поднимала своими
руками.
Слёзы застилают глаза, щиплют их.
Мария Александровна томительно вздыхает, улыбается чему-то своему,
а я возвращаю взгляд к отцу.
Снова входит кто-то.
Неужели всё налаживается? Только
отец отчего-то не рад.
Мужчина, одетый в официальный костюм
явно недешёвого бренда, кашемировый шарф тёмно-синего цвета и
чёрное пальто приближается к стойке. Рядом с ним девочка лет пяти в
яркой шубке и шапочке с кошачьими ушками. Я улыбаюсь, а она морщит
недовольную гримасу в ответ. Характер у неё точно не сахар. Обычно
дети смущённо отводят взгляд или улыбаются в ответ.
- Вы приготовили деньги? Я хотел бы
получить всю сумму сразу, - заявляет мужчина, глядя на отца.
Папа волнуется: видно это по
выступившей на лбу испарине пота.
Это и есть тот самый частный
кредитор, о котором он говорил? Сердце колотится, я готова
выступить вперёд и попросить об отсрочке, но девочка дёргает
мужчину за рукав, перетягивая его внимание на себя.
