Эта удивительная история, основанная на реальных событиях начинается вот тут https://bookriver.ru/book/zoyaanishkina-kursanty
— Не думал, что я настолько плохо тебя воспитал, дочь.
Стояла перед отцом, сжав руки в кулаки. Надо было пройти мимо. Надо было не обращать внимания. Я знала, что так будет, но не ожидала, что встречу его тут в первый день практики. Сама не знаю почему огрызнулась:
— Как так, папа?
Мы не общались уже полгода. Полгода, как я ушла из дома после неудачного празднования Нового года. Наверное, хорошие девочки и правда так не поступают, а я вот смогла. Не все же старшей сестре порочить честь и достоинство нашей славной семьи. Надо и младшенькой принять тяжкий груз родительского разочарования.
Отец поджал губы. Мимо нас прошли загруженные сотрудники полиции. Осень, нам даже еще младших лейтенантов не вручили, лишь распределили по местам прохождения практики.
Я вопросительно смотрела на родителя, хотя надо было идти. Надо было сбежать и не ввязываться в разборки. Но мы уже почти две недели ходили по управлению с ребятами. Практиканты, стажеры, как нас только не называли. Смеялись, потому что каждый заход курсантов из местной школы полиции воспринимали как приключение. Называли нас подросшими копировальщиками.
У меня же было странное чувство. В том году, прошлым летом, я только вернулась с похожей практики третьего курса. Злая, обиженная на весь свет. Тогда Круглов казался мне самым страшным, что случилось со мной за это время. Но стоя перед отцом сейчас я понимала, как все относительно. Скажи мне кто, что я через год буду влюбленной, да еще и живущей у своего парня… Что я смогу с легкостью закончить четвертый курс практически на одни пятерки. Я сама от себя не ожидала, ведь семья пророчила мне скатывание по всем позициям.
Наконец, люди мимо нас прошли, и отец смог высказаться:
— Живешь непонятно с кем, как последняя… Сама знаешь кто!
— Да что уже, папенька, мы же не в девятнадцатом веке живем. Называйте вещи своими именами. Только лучше уж точнее: шалава или проститутка?
В отличие от него, я не шептала. Говорила громко и четко, потому что мне-то какая разница? Я раньше думала, что институт — это огромная клоака, где на каждом углу свои сплетни и слухи, но областной УВД с легкостью все переплюнул. Учитывая, что отец тут не последний человек, да и мой Круглов личность известная. А я оказалать кем-то вроде местной диковинной зверушки. С одной стороны по мнению общественности я захомутала одного из главных холостяков управления, а с другой — приоткрыла завесу тайн семьи, что считалась внешне образцово-показательной.
— Они с ума посходили. Тут же нашлись знакомые в поликлинике УВД, и всплыло про аборт Вероники, а потом и до тебя добрались, только говорят, что Круглов наиграется и тебя того, выгонит.
Маркевченко была даже тут в курсе всех событий, если в институте всеми новостями ее снабжала мать, то в управлении — отец. Все же он один из замов начальника. Как оказалось, собирать информацию — это у них семейное. Я тогда Настю спросила:
— И зачем ты мне это рассказываешь?
Признаться, что тогда, что сейчас тема наших отношений с Кругловым была сложной. Потому что я слишком зависела от другого человека, хотя всегда стремилась к самостоятельности.
— Затем, что говорить могут многое. У твоего Дениса в управлении осталась преданная фанбаза из страждущих девиц. Но ты же понимаешь, что выбрал он тебя, и у него все серьезно?
— А ты откуда знаешь, в голову к нему залезла?
Настя проглотила мою грубость. Вырвалось помимо воли, потому что было неприятно. Потому что я боялась, что придется ползти к родителям. Потому что и потому что!
